Можно и открытым текстом, быстрее дойдет.
Леонид присел к столу, вынул блокнот из планшета, написал радиограмму капитану Воротову. Капитан сразу сообщит в полк - Старику не придется долго беспокоиться о судьбе пропавших летчиков.
И лейтенант - командир взвода конных разведчиков-послал одного из бойцов на радиостанцию своей кавдивизии.
В хате было размаривающе тепло. Летчики с наслаждением разулись, сняли шлемы и комбинезоны. Леонид попросил таз с теплой водой и принялся отогревать застывшие ноги. По нечувствительности больших пальцев заключил: они отморожены. Спросил лейтенанта, где у них врач. Но тут же рассудил, что гораздо раньше увидит своего полкового доктора Козулина - наверно, командир полка пошлет за ним и Виталием санитарную машину.
Вошел тот старик, что встретил их в сенях, - видимо, хозяин хаты. Леонид спросил:
- Как же вы не крикнули, не предупредили лейтенанта? Будь мы немцами, могли бы его убить.
- А ты зачем туману напускал? "Красные, красные. .." - так только фашисты говорили.
Леонид рассказал о хозяйке первой хаты. Но старик не принял его объяснения:
- Глупую бабу послушал. А что она знает? Три дня из дому не выходит трясется.
"И ты не больно-то храбрился под пистолетами", - подумал Леонид. И перевел разговор, спросил:
- Сильно вас фашисты притесняли?
- Так они разве ж люди? Сядут за стол, угнутся всяк над своей миской... Ровно собаки...
В этот момент хозяйка внесла чугун супа, поставила на стол,пригласила:
- Откушайте с нами чем бог послал!
И Леонид понял сравнение старика "ровно собаки" - вся семья по старинному обычаю ела прямо из котла. Левой рукой под ложкой поддерживали ломоть хлеба, чтобы не пролить суп на стол. И сидели выпрямившись, хлебали не торопясь, с достоинством.
После сытой еды Леонид свалился нa постель и сразу уплыл в сон.
Когда он проснулся, в хате никого не было. Только Виталий еще по-детски сладко посапывал. И Леонид позволил себе немного понежиться - давно не приходилось.
Он даже не знал, сколько сейчас времени, долго ли спал.
Забыл утром завести часы, и они, конечно, остановились - не привыкли к такому обращению. Да и делать все равно было решительно нечего-только ждать машину. Беспокоила судьба оставленного ими "кукурузника". Но Леонид понимал, что сегодня же в полку он все узнает о самолете.
Вдалеке загудел мотор. Ближе, ближе... Под окнами хаты машина скрежетнула тормозами и остановилась.
Леонид услышал голос доктора Козулипа:
- Ну, где тут наши летчики?
Во дворе доктору что-то тихо ответил хозяин хаты, но Козулин продолжал по-прежнему громко:
- А вот я погляжу, какие ноги так далеко их занесли.
Леонид сел на кровати, спустил на пол босые ступни и лишь сейчас заметил: большие пальцы распухли. На левой ноге - сильнее. Но боли не было.
Козулин, войдя в хату, сказал нарочито ворчливым "докторским" тоном:
- Больным полагается принимать горизонтальное положение, когда в палате появляется врач.
Леонид подчеркнуто старательно разлегся в позе больного. И доктор подсел на постель, сказал уже весело:
- Ну-ка, посмотрим ваши геройские конечности!
Он грубовато, как показалось Леониду, помял большие пальцы - от неожиданной боли Леонид даже дернулся. Козулин на это не обратил внимания, бодро заверил пациента:
- Радуйтесь н веселитесь-ампутации не подлежат!
Леониду, конечно, и в голову не приходило, что их могут отрезать. На лице его изобразилось удивление вместо радости. Козулин это заметил, счел долгом объяснить:
- Капитан Воротов рассказал нам: чтобы сюда попасть, вы должны были перейти вброд три балки с разлившимися ручьями. А в январе мокрые ноги чреваты обморожением и гангреной. Сами понимаете. Ну, давайте-ка их сделаю вам все-таки перевязку.
- Как же я тогда? В сапоги не влезу...
- А я ваши унты привез, командир полка приказал захватить. И о "кукурузнике" своем не тужите. К нему Синев с техником слетали. Оказалось, надо только бензобак сменить, н завтра снова можно лететь в разведку.
1977
