— Хетти, пожалуйста! — Горло сдавило болезненной судорогой, Уитни отодвинула свой стул и встала.
— Извини меня, дорогая. — Хетти мягко коснулась ее руки. — Но Люку следует знать, чем ты пожертвовала ради его бабушки. Ты жертвовала не только своим здоровьем, без устали ухаживая за ней все те долгие месяцы страданий, но и многим другим. В конце концов, немало девушек мечтало бы обручиться с мужчиной вроде Брендона Маккиллопа.
— О черт! — Ничего не видя вокруг, Уитни отошла к раковине и уставилась в окно слепыми от слез глазами.
Долгое время на кухне не раздавалось ни звука, за исключением тиканья часов на плите и прерывистого дыхания Уитни. Натянутость повисла в воздухе густым туманом, и она чувствовала, как задыхается в нем.
Молчание наконец прервал Люк.
— Хетти, — сказал он негромко, — давай мы с тобой пойдем немного прогуляемся и дадим Уитни время успокоиться и прибраться. У нее был очень утомительный день со всей этой кутерьмой, детишками и прочее. Она, должно быть, очень устала.
— Конечно. — Голос Хетти дрогнул. — Конечно, Люк. — Она смешалась и наконец сказала: — Ну, всего хорошего, Уитни.
Та еле могла выдавить из себя сдавленное «Всего хорошего», так больно сжались мышцы ее горла.
Когда Люк с Хетти вышли, она доковыляла до ближайшего стула и села. Эмоции так переполняли ее, что девушке казалось, будто ее сердце рвется на части. Пока Крессида была жива, у Уитни просто не оставалось времени думать о разорванной помолвке… а после ее смерти сразу же появился Люк с малышом, и в вихре забот и проблем она задвинула эти мысли в дальний угол памяти. Сейчас же ей поневоле пришлось их вынуть и беспристрастно пересмотреть.
Брендон Маккиллоп был ошибкой. Если бы он действительно ее любил, то поддержал бы в ее решении взять на себя заботу о Крессиде, а не выдвинул бы вместо этого жесткий ультиматум:
«Детка, или я, или она. Я хочу на тебе жениться, и как можно скорее. Не собираюсь сидеть и ждать, пока ты играешь в сестру милосердия с какой‑то старухой, которая вполне может прожить еще лет десять».
Она пыталась объяснить ему, как многим она обязана Крессиде, но он не желал ничего слушать. До этого она была уверена, что любит его, но когда обнаружила, насколько он эгоистичен и лишен сострадания, то поняла, что никогда его по‑настоящему не знала.
И ни разу не ощутила даже слабого сожаления об их разрыве.
Но почему же тогда сейчас она чувствовала себя такой несчастной и удрученной? Может быть, потому, что, так эмоционально отреагировав на слова Хетти, она создала у Люка ложное впечатление, что до сих пор влюблена в своего бывшего жениха?
Ну и что! Чувства самого Люка к ней были лишь плотскими — ничего более. Стеклянная стена прошлого все так же возвышалась между ними, и всякий раз, когда Люк смотрел на Уитни, он видел отражение ее матери.
Боже, как же ей хотелось — и хотелось безумно, — чтобы в ее власти было бы разбить это стекло!
Через полчаса Уитни услышала, как розовый «кадиллак» Хетти с пыхтением укатил вниз по дороге.
Она как раз закончила убирать посуду и вытирать стол, когда Люк вернулся на кухню. Уитни взяла себя в руки, не желая больше ничего обсуждать. К ее удивлению, он просто стоял в дверном проеме и смотрел на нее так пристально и мрачно, что волосы у нее на затылке слиплись от испарины.
— Люк… что случилось?
— Это правда, что сказала Хетти? Ты была обручена?
— Да — несколько месяцев.
— С Маккиллопом из «Супермагазина компьютеров»?
— Да, — сказала она подчеркнуто терпеливо, — с Брендоном Маккиллопом из «Супермагазина компьютеров Маккиллопа».
— Как ты с ним познакомилась?
— Через одну приятельницу, она преподает в старшей школе Пентиктона.
— Но ты никогда не говорила о разорванной помолвке! — Его голос прозвучал так осуждающе, будто Люк бросил в нее россыпью мелких камней.
— Потому что это, черт возьми, абсолютно тебя не касается! — выкрикнула она в ответ.
— Тебе следовало мне все рассказать! И тебе следовало мне объяснить, что именно здесь творилось. Во имя Господа, почему ты не наняла медсестру для ухода за моей бабкой?
— Она не хотела никаких медсестер!
