— Но это же ужасно! — воскликнула я. — Эстер Уильямс это было бы неприятно. Мы должны сделать все как следует.
— Я так всегда и поступаю, — сказала София. — Так папа учил меня и Марио.
— Какой же глупой я была! — вздохнула я. — Ведь я всегда так завидовала, когда кто-то из вас отправлялся с папой приводить труп в порядок. Правда, одной зависти оказывалось маловато, и я все-таки не решалась пойти с вами. — Я снова вздохнула. — Ну ладно, все в порядке. Я начну с этого места.
Я нанесла основу под макияж большой кисточкой, а затем прошлась по коже матовой пудрой, чтобы косметика продержалась на ее лице во время поминок и до похорон. Затем я добавила немного сухих румян, которые, насколько мне известно; идут всем, даже мертвецам.
Я так и слышала, как Эстер Уильямс говорит:
— О'кей, а теперь сделай-ка мне глаза.
Я вынула из кейса и разложила на полочке все необходимое для того, чтобы сделать ее глаза незабываемыми. Цветные кремообразные тени для век оттенка «мерцание кофе мокко», стойкий гель для подчеркивания глаз от Бобби Брауна чернильно-черного оттенка и самонаклеивающиеся ресницы. Вдобавок ко всему этому очень черная тушь от «Мэйбеллин».
Тюбик помады от «Ревлон» оттенка «джентльмены предпочитают розовый» я тоже положила на полочку — помада должна была стать последним штрихом. Если в той жизни существуют мужья, то я хотела бы, чтобы Эстер Уильямс нашла себе мужа сразу же. Я глубоко вздохнула. Вынув одноразовую кисточку для нанесения теней, я окунула ее в «мерцание кофе мокко» и оперлась одной рукой о край гроба. Другой рукой я потянулась к веку Эстер Уильямс.
Когда я к нему прикоснулась, оно шевельнулось.
Я закричала. И продолжала кричать довольно долго.
— Что случилось? — спокойно спросила София, когда я замолчала.
— Оно шевельнулось, — прошептала я. — Ее веко шевельнулось.
— Не бойся, — невозмутимо промолвила София. — Это всего лишь воск. Его использовали, чтобы восстановить часть ее лица. — Подойдя поближе, София прикоснулась рукой в веку Эстер Уильямс, а затем провела пальцем по ее нижней губе. — Смотри, здесь тоже воск. Должно быть, она упала, когда у нее случился сердечный приступ. Может быть, ее вырвало в туалете, она ударилась, и понадобилось некоторое время, чтобы найти тело. Иногда кислота…
Я резко повернулась, и меня вырвало в большую раковину из нержавеющей стали. Я молча вышла и стала ждать Софию на улице.
София отдала мне мой кейс.
— Ты в порядке? — спросила она.
— Все отлично, — сказала я. Я сидела на газоне у края стоянки, прислонившись в большому клену. Когда мои ноги шевельнулись, первые упавшие листья этого лета тихо зашуршали. — Спасибо тебе.
— Не волнуйся, — успокоила меня София. — Она выглядит отлично.
— Поверю тебе на слово. София улыбнулась.
— Хочешь, я поеду к тебе? — предложила она. Я покачала головой.
— Да нет, через пару минут я приду в себя.
София опустилась на землю рядом со мной. Я подвинулась, чтобы и она тоже смогла прислониться к стволу клена.
— Крейг уезжает к себе в Бостон, — сообщила она. — Его арендатор освободит квартиру в конце недели.
Я промолчала.
— Это была его идея, но, думаю, мы расстались бы в любом случае. К тому же с тобой куда веселее.
— Да уж, — кивнула я. — Особенно сегодня.
— Прости меня, — проговорила София. — Мне очень жаль.
Я обняла ее, и она положила голову мне на плечо.
— Ты жалеешь о том, что у тебя нет собственных детей? — спросила София.
— Даже не знаю… Но вот о чем я действительно жалею, так это о том, что позволяла Крейгу принимать за меня решения.
София вздохнула.
— Марио хочет отправить меня в Нью-Йорк, — сказала она. — Там я смогу работать полный день в одной из сетей. Они с Тоддом говорят, что в Бостоне рынок слишком мал, а они хотят расширяться. Об Атланте они тоже поговаривают.
— Это же замечательно! Тебе пойдет на пользу такое расширение горизонтов. — Оттолкнувшись от ствола рукой, я поднялась. — Знаешь, я не думала, что смогу когда-нибудь простить тебя, однако я это сделала. Я тебя люблю. Но если ты еще позволишь себе сделать что-то в этом же роде…
— Нет-нет, — перебила меня София. — Обещаю. — Она тоже встала и обняла меня.
