Женщина, стоявшая прямо напротив меня, откашлялась. Ей явно нужен был оттенок NW30.
— Извините, — сказала она. Прежде чем продолжить, женщина убедилась в том, что я вижу, как она смотрит на часы. — Сколько еще времени вы будете это делать?
— Столько, сколько нужно, — отрезала я. — Есть еще вопросы?
Она заткнулась. За время работы я твердо уяснила одну вещь: стоит вам дать слабину — и люди с удовольствием откусят вам руку по локоть.
Марио наконец-то подошел к нам.
— О чем вы тут толкуете? — спросил он.
Махнув пистолетом в сторону очереди, я спросила, понизив голос:
— Я вот что подумала — не мог ли бы ты разделить их на светлокожих и темнокожих, а? Тогда дело пошло бы куда быстрее. Если ты это сделаешь, мне всего лишь придется добавлять в пистолет основу темного цвета вместо того, чтобы без конца прочищать его перед тем, как залить туда краску.
— Ты хочешь, чтобы я отодвинул темнокожих в конец очереди? — ошеломленно переспросил Марио. — Ты рехнулась?
— Просто я пытаюсь работать более эффективно, — объяснила я.
Марио положил руки мне на плечи и крепко сжал их.
— Белла, мы не можем так поступить! Это же расизм!
— О Господи! — вздохнула я. — Да при чем тут расизм, я говорю про оттенки кожи! Ведь ты же именно это сделал, разделив очередь на маникюр. А если им это не нравится, они могут сходить на массаж, ведь тут же все бесплатно. По-моему, тебе просто не нравится, когда кому-нибудь в голову приходит хорошая идея.
Женщина, стоявшая первой в очереди, опять откашлялась и посмотрела на часы.
— Белла, — снова заговорил Марио, — мы же в Бостоне. Мы все еще толком не оправились от практики семидесятых, когда черных и белых вместе не сажали в автобусы. Так что давай, работай, а то я заберу у тебя пистолет и буду сам с ним управляться.
Тут я услышала голос Тьюлии.
— Прошу прощения, — обращалась она к какой-то девушке, — но разве вы стояли в очереди не ко мне?
— Я хочу к ней, — указала девушка на Анджелу. — Не обижайтесь, но вы совершенно испортили ногти моей подруге.
— Как хотите, — сказала Тьюлия. — Кто следующий?
Я открыла новую упаковку спонжиков. В упаковке их было двенадцать, а это означало, что я уже больше двадцати пяти раз наносила основу для макияжа. Прежде чем заправлять пистолет и распылять основу, я накладывала немного маскирующего средства на спонжик и выравнивала им изъяны на коже. Когда я красила губернатора, у меня не было на это времени, но у этих бедных детей чего только не было на лицах, к тому же у многих темнели круги под глазами — то ли от усиленных занятий, то ли от чрезмерного увлечения вечеринками. А их матери от всех этих треволнений выглядели еще хуже. К тому же спонжики позволяли мне точно подсчитать, скольких человек я уже обработала. В ситуациях, подобных нынешней, мне нравится в конце дня определять масштаб моих страданий.
Я так преуспела в своей работе, что у глаз и губ образовалось небольшое столпотворение, поэтому, улучив минутку, я решила посмотреть, что же делается у прилавка возле соседней двери. А у этого Шона Райана тоже собралась приличная очередь! Он раздавал всем какие-то коробки и при этом улыбался, кивал и шутил с родителями и их детьми. Я наклонилась вперед, пытаясь разглядеть получше — нет, не Шона, а его коробки. Но тут он поднял голову и посмотрел на меня. Я поспешила отвернуться.
У моего пистолета, черпавшего энергию в силе тяжести, сверху была небольшая чашечка для жидкой основы под макияж. Если возникала необходимость сразу после лица с очень смуглой кожей тонировать лицо с очень светлой кожей, я выливала оставшуюся основу из чашечки, переворачивала пистолет, заливала в него очиститель и начинала все сначала. Когда же у моих клиентов не было столь большой разницы в оттенках кожи, мне всего-то и нужно было добавлять по капельке более темной или светлой основы, чтобы подкрасить ее в нужный цвет, подходящий очередной клиентке. Потом одним пальцем я зажимала дырку в пистолете, чтобы закрыть доступ воздуха. Основа с добавкой другого оттенка начинала бурлить, и пузырьки быстро перемешивали цвета.
— Привет, — обратилась я к девушке из очереди. — У тебя такое хорошенькое личико. — Честно говоря, истине это не очень-то соответствовало, но ты ведь не знаешь, кто из них как относится к своей внешности. Красота складывается отчасти из симметрии лица, отчасти из удивления и отчасти — из отношения к окружающему миру. Да и кому в таком возрасте не нравится выслушивать комплименты! Как и в любом возрасте…
