Конечно, как и другие снайперы, Агафонов имел в своем распоряжении приемоиндикатор. Но у этого аппарата был слишком маленький монитор. На нем можно было и не рассмотреть какие-то важные детали.
Пока снайпер рассматривал карту, я зашел за большой камень и вытянулся в полный рост. Почему-то в моей голове крепко сидело странное представление о том, что важные приказы следует отдавать именно так, выпрямившись, хотя это вовсе не обязательно. Наверное, когда ты выпрямишься, и голос твой звучит иначе, намного внушительнее.
— Взвод, слушай боевой приказ! Нас вскоре попытается атаковать в спину другая банда. После прорыва в ущелье в ней осталось больше двух десятков человек. Приготовиться к встрече! Выбрать позицию и внимательно смотреть в тылы. Ничеухин, возвращайся со своей группой в строй. Еще важный момент. Сзади бандитов будет преследовать сержант Махалов с двумя бойцами. У них крупнокалиберный пулемет «Утес». Нечаянно своих не подстрелите. Да и ты, Махалов, будь внимательнее.
— Понял вас, товарищ старший лейтенант. Мы банду уже почти нагнали. В ночной прицел спины видим. Я мог бы догнать их и отставших боевиков ножом отправить на отдых. Но кто понесет пулемет и запас патронов? Двоим не справиться. Тяжело.
— Отставить нож! Работай так, как планировал. Из вида банду не выпускай, но дистанцию не сокращай. Они могут попытаться прорваться в твою сторону, когда поймут, что здесь напоролись на засаду.
— Понял. Работаю, — согласился Махалов.
— Кулаков, ко мне! Бегом и при оружии, вместе со вторым номером.
Младший сержант Кулаков, огнеметчик взвода, находился вместе со своим отделением на противоположной стороне ущелья.
Он отозвался сразу:
— Уже бежим, товарищ старший лейтенант.
Младший сержант Агафонов тем временем закончил рассматривать карту в планшетнике, вернул мне его и заявил:
— Задачу понял. Разрешите приступать, товарищ старший лейтенант?
— Действуй, — сказал я.
Таким вот образом правая колонна взвода усилилась снайпером с дальнобойной крупнокалиберной винтовкой. Взамен я забрал оттуда огнеметчика со вторым номером расчета. Тот только носил за младшим сержантом Кулаковым специальный рюкзак с тремя выстрелами и свой автомат.
Замена, по сути дела, оказалась равноценной. Мне трудно сказать, увеличилась или уменьшилась ударная мощь группы, находившейся в подчинении старшего сержанта Стразаридзе. Но позиция всего взвода, если Агафонову удастся забраться на скалу, однозначно усилится.
— Агафонов, докладывай обстановку! — выждав пару минут, потребовал я.
— Забрался, товарищ старший лейтенант, устраиваюсь. Сейчас буду смотреть, — коротко доложил младший сержант.
Рядом со мной в этот момент выросла коренастая фигура младшего сержанта Кулакова, за которым стоял второй номер его расчета. Но я не успел дать огнеметчику задание, потому что у меня в кармане под бронежилетом зазвонил мобильник. Мне пришлось с треском отстегивать липучки, чтобы до него добраться. Это задача не такая простая и не самая быстрая в исполнении.
Звонить мне могли, как я подумал, только подполковник Рахматуллин из ФСБ и наш начальник штаба майор Рыженков. Хотя, говоря честно, начальнику штаба бригады было бы куда проще вызвать меня через коммуникатор «Стрелец». В это ночное время звонить больше было, как я решил, некому. Рахматуллин и Рыженков хорошо знали, что я прячу телефон далеко и глубоко, не могу сразу его достать, поэтому терпеливо ждали.
Но в этот раз человек, вызывавший меня, не дождался, пока я закончу свою возню. Виброзвонок завершился так же резко, как и начался. Но мобильник я все же вытащил.
Подполковник Звягинцев с ухмылкой наблюдал за моими манипуляциями. Я при нем уже отвечал на звонок Рахматуллина, поэтому он понимал назначение этих телодвижений. Я глянул на экран аппарата и увидел незнакомый номер.
— Кто?.. — коротко поинтересовался Евгений Андреевич.
— Понятия не имею. Незнакомый номер, — ответил я.
— Какой номер? Назови.
Я продиктовал.
— Это, если мне не изменяет память, номер подполковника Рагимова из Следственного комитета. Что-то у них там произошло. Они могли найти четвертый беспилотник.
