И тут она услышала грохот – такое впечатление, что в холле упали поддерживающие перекрытие балки. Мелани решила, что следующей рухнет лестница.
Комната детей располагалась прямо над нею. Мелани инстинктивно взглянула вверх, уже собираясь прочесть молитву, и тут увидела мощное, крутящееся облако дыма, повисшее у потолка. И издала долгий, пронзительный вопль. В голове сразу мелькнула жуткая мысль, пытаясь пробиться к сознанию. Мелани с усилием отогнала ее прочь. И снова пронзительно закричала – взывая к дочерям, взывая к Грегу, – и так и кричала, несмотря на то, что рот и легкие заполнил обжигающий жар, стараясь ее прикончить.
Но Мелани вовсе не желала умирать. Во всяком случае, не здесь, в собственной спальне. И без своей семьи. Кашляя, задыхаясь, она поползла, постепенно продвигаясь к дверному проему.
Теоретическое предположение, что воздух тем чище, чем ближе к полу, по всей вероятности, не относилось к пожарам, начавшимся в подвале. Толстенные серые потоки дыма пробивались наверх сквозь половые доски. У Мелани жутко пекло в легких, они словно протестовали против того, что жар и пламя увеличивали ее потребность в кислороде. Кровь тяжело и сильно стучала в ушах и на шее. Холл, располагавшийся всего в двенадцати футах от нее, стал недосягаем сразу после того, как Грег оставил ее здесь, бросившись наверх. В течение этих нескольких секунд пожар резко усилился, пламя поднялось еще выше и начало еще интенсивнее пожирать все вокруг, поглощая из воздуха и сжигая столько кислорода, что она едва могла сохранять сознание.
Когда Мелани наконец добралась до двери, окно спальни взорвалось с громким грохотом, обрушившись внутрь. Разогретые осколки стекла вонзились ей в голову и в верхнюю часть торса, словно заряд из дробовика, раздирая ей лицо, шею и плечи кристаллической расплавленной шрапнелью. Удар отбросил Мелани, она упала на бок, вскрикнула от боли и инстинктивно свернулась клубочком, стараясь защититься. Кожа, прежде обтягивавшая ее нежное лицо, исчезла, а плоть как будто зажарилась в яростном пламени.
Этого вполне хватило бы, чтобы прикончить Мелани, если бы она боролась только за собственную жизнь, но она сражалась и за Грега, и за близнецов, так что сдаваться отнюдь не собиралась. Она снова вскрикнула, на этот раз злобно. Приподнялась, встала на четвереньки, пробралась сквозь дверной проем, подползла к подножью лестницы и посмотрела вверх.
Лестничная клетка превратилась в пылающий ад, нижняя половина лестницы уже практически исчезла. У Мелани упало сердце. Она снова закричала, зовя Грега и детей, и прислушалась, ожидая ответа. Ответа не было.
После этого – словно ангел что-то шепнул ей на ухо – Мелани осенило. Она поднялась на ноги и направилась в ванную. Открыла краны и намочила полотенца, предназначенные для гостей. Шатаясь, выбралась обратно и подошла к лестнице, туда, где прежде были нижние ступеньки. Собрав последние силы, закричала: «Грег!» и сильным броском швырнула мокрые полотенца вверх, во вздымающееся пламя, в направлении детской.
Услышал он ее? Ответил ли на ее зов? Этого она так и не узнала.
Пожарные и спасатели прибыли на место всего через четыре минуты после того, как служба 911 зарегистрировала вызов. Соседи, заслышав вой сирен, собрались на улице, в ужасе наблюдая за огнем.
Позднее, восстанавливая последовательность событий в доме, пожарные установили, что Грег добрался до комнаты детей, открыл окно и вывесил наружу простыню, чтобы дать знать спасателям, где они находятся. У него еще хватило сообразительности и присутствия духа, чтобы прижать к себе обеих девочек, уложить их на пол и прикрыть собственным телом, прежде чем он перестал дышать.
Пожарные даже удивились, когда вошли в детскую и обнаружили, что лица детей прикрыты мокрыми полотенцами. Именно это и спасло их в ту ночь, поняли они, хотя одна из близняшек позже умерла, уже в больнице.
* * *
– Сукин ты сын! – заявил Огастес Куинн. – Какой же ты крутой сукин сын! Уж это-то я должен признать! – Да, это вам не какая-нибудь шекспировская драма. Крид к этому моменту уже должен был быть мертв, а он не был. – Ладно, на этом закончим. Ночь уже на исходе, – добавил Куинн.
