Весь следующий час мы были загипнотизированы группой. Звук, бит, сила, мощь, блеск в глазах Бона приковывали внимание. Я ошибалась… один–два раза в жизни можно наткнуться на группу уровня «Led Zeppelin» и «Black Sabbath», и я, к счастью, оказалась свидетельницей этого.
В конце выступления Бон посвятил последнюю песню Элвису, «которому следовало бы играть старый добрый хард–рок». И все закончилось. Народу в клубе было немного, но готова поспорить, что каждый потом поднялся в гри–мерку, чтобы поговорить с «AC/DC». Группа оказалась более чем радушной, и ребята довольно долго болтали со всеми, кто хотел поболтать. Я ждала — пока комната освободится. Мне нужно было полное внимание группы — особенно Бона.
Когда я подошла к нему. Бон отдыхал, сидя на кушетке. Он поднял глаза, и я сказала: «Господи, Бон! У меня прямо носки сдуло!» Он от удивления открыл рот и спросил: «Чего?»
Я ответила: «Ой, прости. Сдуло носки—это сленговое выражение. Я имею в виду, что ты был просто невероятен! Группа у вас совершенно потрясающая!» Это ему больше понравилось, он улыбнулся и поблагодарил. Я с трудом сдерживала свой энтузиазм и сообщила уже всей группе, что в один прекрасный день они станут известны по всему миру. После этого все заржали и начали отпускать какие–то слишком умные для меня комментарии. Я продолжала: «Правда–правда! Пройдет два–три года, но вы станете великими!» И тут я выпалила: «Когда–нибудь вы будете такими же великими, как»Rolling Stones«!» Я хорошо помню, как это сказала, и едва у меня вырвались эти слова, я подумала, что я совсем не хотела сравнивать их именно с этой группой. Я ничего не знала о том, что они боготворили «Stones» и что однажды они окажутся единственной в истории группой, которая будет выступать с ними на концертах на равных. Когда я высказалась, Ангус засмеялся, сбросил ботинок и поднес ногу к моему лицу. Посмотрев на меня, он спросил: «То есть когда–нибудь я смогу купить себе новые носки?» Да, Ангус, однажды ты не только сможешь купить себе кучу новых носков — твой портрет будет на этих носках напечатан.
Пока шли мои излияния, рабочие сцены разбирали аппаратуру и грузили ее в кузов фургона. Им предстояло ехать на следующий концерт. Группа возвращалась в «Холидей–инн» на окраине города. Кажется, это Бон пригласил меня с ними в мотель. Я вежливо отказалась, решив, что не стоит вступать в слишком близкие отношения ни с кем из группы. Эта команда была одной из лучших среди всех мною слышанных, и я знала, что они скоро добьются больших успехов. Хотелось, чтобы мы остались с ними друзьями, а поехать в мотель означало разрушить свой образ серьезного рок–журналиста. Замечательная предусмотрительность для двадцати одного года, должна заметить.
Я попрощалась со всеми, и ко мне подошел грузчик Барри и попросил оставить ему мои имя и адрес, сказав, что он хотел бы со мной еще связаться. Я нашла клочок бумаги и написала имя, номер и адрес, думая при этом про себя, что никогда о нем больше не услышу. Барри сказал, что сейчас они собираются в Мичиган, а следующим вечером играют в Милуоки. По крайней мере, они двигались в нужном направлении! Прежде чем уехать, он дал мне единственный элемент атрибутики группы, который у него был, — значок, на котором две птички парили над сердцем, пронзенным молнией. Не очень похоже на рок–н–ролльную эмблему, но картинка была похожа на татуировку у Бона над лобком. Да, я знаю, о чем вы подумали. Первый раз я увидела ее на фотографии!
С того вечера я всем, кто соглашался послушать, рассказывала об этой группе — «АС/DC». Те, кто не был тогда в клубе, не могли понять, откуда берется весь мой восторг. На это я неизменно заявляла, что стоит им увидеть группу на концерте, и они в нее влюбятся не меньше моего.
Следующим вечером в Милуоки «AC/DС» выступали в «Риверсайд–театре» на разогреве у «Head East». Затем они вернулись в Огайо, и 22 августа их кливлендский концерт в «Агора боллрум» был записан местной радиостанцией «QFM 96» и передан в ночном воскресном спецвыпуске. Если у вас все еще нет этого диска, найдите его. Это редчайшая запись одного из первых американских концертов «AC/DC». К тому же ее стоит послушать хотя бы ради убийственно смешной импровизации Бона к «The Jack».
