— Неужели?
— Мне уже приходилось слышать нелестные прогнозы относительно моей будущей карьеры, но я стараюсь не обращать внимания. Главное для меня — работа. Поэтому-то я и еду в форт. Мне нужен материал для следующей книги.
— Так, значит, ваш новый роман будет об Аризоне?
— Да. Мне на глаза попалась статья о разведчике-метисе, которому удалось спасти жену капитана форта… вырвать ее из рук апачей. Мне эта история показалась захватывающей, — объяснила Шери. — Прежде чем покинуть Нью-Йорк, я заручилась поддержкой влиятельных лиц, так что мне дадут возможность побеседовать с этим человеком. А еще мне хотелось бы встретиться с репортером, написавшим заметку.
— Как это волнующе! А что же капитан и его жена? Вам удастся их повидать?
— Увы, нет. После похищения жены он попросил перевести его в другое место. Так что весь мой новый роман будет только об этом разведчике и его жизни, полной захватывающих приключений.
— Боже, какое у вас богатое воображение!
— Это верно! Странно, но удивительно у меня устроена голова. Только что я веду с кем-нибудь совершенно серьезный разговор и вдруг… уже на тысячу миль отсюда!
— Ваш талант — воистину дар Божий! — восхищенно произнесла Джойс.
— Просто я счастлива, когда занимаюсь тем, что мне по душе. Именно поэтому я здесь. Мне хочется видеть, чувствовать, переживать все то, о чем я пишу. Мои читатели смогут пережить все вместе с моими героями.
— Уверен, что это вам удастся, моя дорогая, — с ободряющей улыбкой сказал Фред, искренне восхищаясь молодой женщиной. Шеридан Сент-Джон оказалась не только очаровательной. Помимо красоты, она обладала умом и талантом.
Пронзительный крик кучера заставил пассажиров похолодеть от страха:
— Индейцы!
Дилижанс рванулся вперед. Мерная рысь лошадей сменилась бешеным галопом. Люди, как мешки, повалились друг на друга.
— Как он сказал? Индейцы? — переспросила Шери, бросив полный недоверия взгляд на Морин, которая отчаянно вцепилась в сиденье, мысленно прощаясь с жизнью.
— О Боже милостивый! — вцепившись в мужа, исступленно молилась Джойс.
Вдруг дилижанс со скрежетом завалился набок, встав на два колеса, — кучер резко повернул и погнал лошадей по дороге, ведущей к городу, до которого оставалось еще добрых три мили.
— Просто не верится! Неужели произойдет то, о чем ты писала? — задыхаясь, пробормотала Морин. Зубы ее от ужаса выбивали отчаянную дробь.
— Надеюсь, до этого не дойдет! — буркнула в ответ Шери, вдруг вспомнив, как заканчивалась в ее книге подобная сцена.
Она одна горела желанием видеть все, что происходит за окнами дилижанса. Шери умудрилась высунуться из окна и увидеть группу краснокожих всадников, на мгновение замерших вдали, на склоне холма. Таких свирепых, безжалостных лиц она не смогла бы представить и в страшном сне. Холодок страха пробежал у нее по спине. Побелевшая как мел, Шери забилась в угол.
Вдруг слова «сражение» и «смерть», о которых она не раз писала в своих романах, перестали быть для нее только словами. В этих краях сражались и умирали настоящие живые люди, а не придуманные ею герои. «Не это ли имел в виду мистер Де Янг, когда говорил, что ее романам недостает жизненной правды?» — внезапно подумала она. Молодая романистка с трудом подавила дрожь. Она отправилась на поиски впечатлений, но отнюдь не таких.
Ей никогда прежде не доводилось испытывать настоящий панический страх. Когда родители умерли и Шери осталась одна, она чувствовала себя одинокой и покинутой, но разве можно было сравнить это с животным ужасом при мысли о неминуемой смерти.
Кучер Билл Спаркс безжалостно нахлестывал лошадей. Ему не раз доводилось слышать о страшной судьбе людей, попавших в руки апачей, и сейчас он не испытывал ни малейшего желания проверить, насколько достоверны эти рассказы. До Финикса оставалось всего несколько миль, и кучер молился, чтобы им удалось быстрее индейцев добраться до города. За спиной бешено подскакивал на ухабах тяжелый дилижанс. Несколько раз Биллу казалось, что он вот-вот перевернется, но тот каждый раз каким-то чудом сохранял равновесие. И Билл в конце концов махнул на него рукой, стараясь думать только об одном — как добраться до города. Спасение было впереди. Только успеть! Руки, мертвой хваткой держащие бешено рвущихся вперед лошадей, отчаянно болели, пот струйкой стекал по спине, и все же он не сдавался.
