Лестница в небо - страница 25
В течение 1966 и 1967 гг. ЛСД преобразил рок-н-ролл Муди Блюз (Moody Blues): ритм-энд-блюзовая группа из Бирмингема выпустила высокоинтеллектуальный концепт-альбом, на котором пританцовывающий клавишник Стив Уинвуд (Steve Winwood) поет о слоновьих глазах, деревьях жевательной резинки и о том, что Царствие Небесное, вероятнее всего, у нас в головах. Эрик Бёрдон (Eric Burden), блюзовый исполнитель из Ньюкасла, отличавшийся несколько непристойными песнями, плакал покаянными слезами, когда вспоминал о «лучших годах, которые израсходовал на пустые развлечения». Он признавал, что время, потраченное на пьянство, следовало бы «провести в размышлениях». После этого Бёрдон начал носить черную кожаную куртку с надписью на спине: «Пусть младенец Иисус заткнет тебе глотку и разбудит твой разум».
Рок-музыканты не писали госпелов об ЛСД, хотя у Джефферсон Эроплеин (Jefferson Airplane) в песне «Белый кролик» («White Rabbit») есть слова: «задай корм голове». Однако всполохи наркотического транса можно почувствовать во многих рок-композициях. Особым образом обработанный звук инструментов и вокала, затуманенные фотоснимки на обложках альбомов были языком для «посвященных». Подобно гностикам первых веков нашей эры, рок-культура делила людей на тех, кто получил «гносис» (знание), и тех, кто не получил его. «Кислотники» чувствовали себя кастой избранных по отношению к «неподсевшим плебеям». Писатель Кен Кизи, автор известнейшего романа «Пролетая над гнездом кукушки», говорил своей команде Веселые Проказники (Merry Pranksters), когда они, глотая психоделические наркотики, путешествовали по Западу: «Либо ты в автобусе, либо нет».
Эти люди, подобно Полу Маккартни (Paul McCartney), чувствовали, что узнали загадку жизни, но были не в состоянии объяснить ее, поскольку «невозможно рассказать о ней словами». Битлз хотели понять, в чем суть жизни посвященного («Теперь-то ты знаешь, кто ты есть? Куда ты идешь?»). А Джими Хендрикс (Jimi Hendrix) спрашивал: «Ты обрел опыт?».
В книге «Частное море: ЛСД и поиск Бога», вышедшей в 1967 г., Уильям Брэйден пишет: «Пациент чувствует, что он знает по сути своей все, что только можно знать. Он знает абсолютную истину. И более того: он точно знает, что обладает истиной. Однако это чувство не может быть выражено в словесной форме, потому что его ощущения настолько целостные, что не могут быть разделены». Например, Джерри Гарсиа (Jerry Garcia) мог сказать одно: «То была истина. Эти цветы — истинны, эти деревья — истинны, так и она… Это истина, и поэтому вы постигаете ее целиком. У вас не остается сомнений. Это не идея, укладывающаяся в какую бы то ни было форму. Истина пребывает в форме абсолютной реальности. Здесь нечего прибавить или убавить».
Крим
Наркотики повлияли на восприятие и создание музыки. «ЛСД потрясает вас до основания, — говорил Эрик Клэптон (Eric Clapton) в 1974 г. на презентации альбома «Дизраэли Гиэрз» («Disraeli Gears») группы Крим (Cream). — После первой пары приемов вы начинаете осознавать: все, что раньше вы считали незыблемым, стало сомнительным. А стоит только начать сомневаться — и можно зайти далеко! ЛСД как раз и заставляет сомневаться».
Правила сочинения песен переставали существовать для тех, кто совершил «путешествие» на другую сторону. Им хотелось создавать песни, которые отражали бы беспорядочную, многослойную картину сознания «путешественника», а также являлись бы хорошим подспорьем для тех, кто, готовясь к собственному «путешествию», принимал дозу и надевал на голову наушники. Длительность композиций перевалила трехминутный барьер. Одна песня могла занимать целую сторону альбома, а гипнотические партии соло-гитары воспроизводили мелодику индийских раг.
Музыка Джими Хендрикса (Jimi Hendrix), Грейтфул Дэд (Grateful Dead), Крим (Cream) завораживающим образом вплывала в сознание. На концертах задник сцены сверкал ядовито-яркими дисперсионными красками прожекторов со встроенными в них фильтрами, наполненными разноцветными маслами. Рок-н-ролл становился частью ритуала, началом психоделического «путешествия». Под воздействием ароматических палочек и соответствующего освещения аудитория превращалась в единый напряженный организм, который ощущал себя частью Бога.
