Лестница в небо - страница 20
Даже Кёртис Мэйфилд (Curtis Mayfield), внук бродячего проповедника, начавший в 1960-х годах писать социально ориентированные песни, оставаясь в рамках эстетики госпела, искусно сместил акценты с веры в Бога на веру в нечто, имеющее весьма туманную формулировку. Музыка госпел по-прежнему несла в себе огромный духовный заряд, в особенности для чернокожих, к которым и была обращена. Но в песнях «Не сбавляй скорости» («Keep on pushing») и «Еще чуть выше» («Move on up») говорилось не о покаянии и соединении с Богом, а о позитивном мышлении и самоуважении.
Однако использование «христианской лексики» без соответствующей вести о спасении порождает лишь ложные надежды. Такие тексты могли радовать дух, пробуждать гордость, соединять людей, но их заветный смысл был утрачен.
Когда Томасу Дорси (Thomas Dorsey) сказали, что музыка соул — это госпел, в котором нет Бога, он возмущенно возразил: «Ничего нельзя сделать без Бога. Не будет ни музыки, ни души — ничего у вас не будет. Если бы мы помнили о Боге всегда, жить в мире стало бы легче».
Эл Грин (Al Green)
Эл Грин
Человек, который сказал «Аминь!» в ответ на эти слова, был Эл Грин. Музыкальную карьеру он начал вместе со своими братьями как исполнитель госпела, а к 1970 г. превратился в суперзвезду соула. Он и сегодня исполняет госпел, а также служит в церкви «Табернакл» в Мемфисе (штат Теннесси). Мальчиком он поклялся посвятить свою жизнь Богу. Когда в 1971 г. его альбом с песней «Устал быть один» разошелся миллионным тиражом, он вдруг вспомнил о своей клятве. Как и обожаемый им Сэм Кук (Sam Cooke), Эл купался в лучах славы и не спешил возвращаться к христианским добродетелям.
В 1974 г. Грин чуть было не последовал печальным путем Кука. Он оказался в мотеле в обществе отвергнутой любовницы, которая обварила его горячим соусом, после чего застрелилась. Трагедия перевернула душу Грина. В частности, он припомнил обет своего отрочества. Два года спустя я встретил его в Нью-Йорке; как раз в те дни готовился к выходу его альбом «Исполненный огня» («Full of Fire»). Перемена была налицо. «Все шло своим чередом, — сказал Грин. — Но теперь я знаю свое место: буду священником. Я не собираюсь звать к покаянию членов церкви. Нести свет нужно грешникам! Спасите тех, кто живет вне церковных стен. На моем новом альбоме вы найдете три духовные композиции. Они не носят характер госпелов, но в них любовь к женщине перерастает в вечную любовь».
С еще большей определенностью Эл Грин заговорил об этом в своем следующем альбоме «Альбом Бэль» («The Belle Album», 1977), в котором стремился вернуть соул к его духовным корням — госпелу. Впрочем, некоторый отпечаток оставило то, что песни не были предназначены для поклонников госпела. Вместо того чтобы заменять имя Бога на имя женщины, Эл вплетает тему Бога в любовную песню, но не называет Его по имени. Он поет: «Бэль, я хочу тебя… но нужен мне Он». В статье для журнала «Роллинг Стоун» Грэйль Маркус писал: «Альбом пронизан чувством свободы и осязаемой цели жизни. Слушая его, грешники начинают завидовать верующим». Сам Грин говорил, что «альбом так удался, потому что в нем религия слилась с рок-н-роллом и слилась гармонично».
Другие его альбомы не были столь же удачными: в них звучали добротные госпелы, но не было того взлета духовности, который и объясняет феномен «Альбома Бэль». Однако Грин не жалеет о своем возвращении в лоно церкви. «Я прошел путь от бездомного до миллионера, — говорил он в 1976 г. — Но сегодня я предпочитаю не иметь ничего, потому что понял: все, ради чего я так долго работал, ровным счетом ничего не значит. Человек трудится, чтобы иметь одежду, еду и все, чего хочется. Но когда есть все, нет смысла работать, если только вы не трудитесь во имя священной цели».
Сила исцеления
«Лучше всего петь госпел, — сообщал Томас Дорси (Thomas Dorsey). — Посмотрите: я работаю для себя и для Бога. Я слушаю разную музыку по радио, сравниваю разные направления и продолжаю считать, что у меня есть нечто бесценное, что я могу сказать миру. Не мои песни, а музыка госпел. Она — благая весть миру».
