Звуки, акцент, слова… значительно важнее было то, что он поднял кремниевое ружье с блестящим стволом, с усилием взвел курок, прижал приклад между поясом и плечом и выстрелил в меня. Если это был предупреждающий выстрел, значит он великолепный снайпер, чье искусство заслуживало восхищения. Но если он собирался убить, мне просто повезло. Пуля только скользнула по голове. Я отшатнулся назад, умоляюще подняв руки, и крикнул: — Нет, Ради бога, нет!
Шум выстрела оглушил меня, потом меня накрыла волна боли и растерянности. Я припоминаю, как меня что-то толкнуло, меня схватила ледяная вода пруда и потянула вниз. Потом была чернота, на мгновение, и, придя в себя, я обнаружил, что успел наглотаться грязной воды. Шлепая по воде руками, я сражался с засасывающей грязью, тростниками и камышом, которые, казалось, обвились вокруг меня. Каким-то образом я выбрался на поверхность и глотнул воздуха вместе с водой, и жестоко закашлялся.
Прямо передо мной сверкнула украшенная узорами палка, и я сообразил, что кто-то протянул мне древко копья. Девичий голос крикнул что-то непонятное, но с теплой интонацией, и я благодарно ухватился за холодное дерево, все еще скорее утонувший, чем живой.
Потом я почувствовал, как меня вытаскивают из объятий тростника. Сильные руки схватили меня за плечи и потащили на берег; смахнув воду с глаз, я увидел две голые коленки: надо мной наклонилась изящная девушка, заставлявшая меня лечь на живот.
— Со мной все в порядке, — пролепетал я.
— Б'з товеточ! — настаивала она, и принялась массировать мою спину. Я почувствовал, как из меня хлынула вода. Какое-то время меня рвало едой и водой, но вот, наконец, я сумел сесть прямо и отвести от себя ее руки.
Не вставая с коленей, она немного отодвинулась от меня, и, протерев глаза, я в первый раз увидел ее совершенно ясно. Он тоже смотрела на меня, откровенно ухмыляясь, почти хихикая при виде моего жалкого состояния.
— Это не смешно, — сказал я и беспокойно посмотрел на лес за ее спиной, но мой противник исчез. Я мгновенно забыл о нем и во все глаза уставился на Гуивеннет.
У нее оказалось поразительно бледное лицо, слегка веснушчатое. Великолепные золотисто-каштановые волосы — дикие и нерасчесанные — вольной копной падали на плечи. Я ожидал, что у нее будут блестящие зеленые глаза, но нет, на меня с изумлением глядели бездонные карие зрачки. Ее взгляд, каждая крошечная линия ее лица, совершенный нос, и ярко рыжие завитки, падавшие на лоб, полностью заворожили меня. На ней была короткая хлопковая туника, выкрашенная в коричневый цвет. Тонкие, но увитые мышцами руки и ноги, икры покрывал прекрасный белый пушок, все колени в шрамах. На ногах открытые грубые сандалии.
Руки, перевернувшие меня на живот и так сильно выдавившие воду из легких, были на удивление маленькими и изящными, с коротко обломанными ногтями. Их украшали черные кожаные браслеты; талию стягивал узкий пояс с железными заклепками, на котором висел короткий меч в потертых серых ножнах.
Я посмотрел на нее и почувствовал, как между нами установился контакт; никогда раньше я не понимал так другого человека, а сейчас чувствовал ее сексуальность, юмор, силу. Так вот она какая, девушка, в которую безнадежно влюблен Кристиан, и теперь я хорошо понимал, почему.
Она помогла мне встать на ноги. Она оказалась высокой, почти моего роста. Оглянувшись, она схватила меня за руку и повела в подлесок, по направлению к Оак Лоджу. Я вырвал руку и остановился, тряхнув головой. Она повернулась ко мне и что-то зло сказала.
— Я насквозь промок, мне плохо, — сказал я ей, прижав руки к грязной, мокрой одежде. — Мне не дойти до дома через лес. Я пойду более легкой дорогой… — И я пошел обратно, на тропу, ведущую домой вокруг леса. Гуивеннет громко крикнула на меня, в раздражении шлепнув рукой по бедру. Потом пошла вслед, но не выходя из леса. Она безусловно, умела передвигаться бесшумно и незаметно: я не слышал ее шаги и видел только в то мгновение, когда останавливался и пристально вглядывался в кусты. И только если она оказывалась на свету, ее волосы вспыхивали, выдавая ее присутствие: казалось ее охватывал огонь. В темном лесу она могла служить бакеном; наверняка ей было совсем не просто выживать.
