Скажу честно, стихотворение Михаила Лермонтова "Жены севера" абсолютно независимо ни от чего, это одно из моих любимых лермонтовских стихотворений с юности, впрочем, как и остальные его северные стихи.
Северная поэзия Лермонтова похожа на статую древности, которую откопали в развалинах. Статуя прекрасная, совершенная, но совсем позабытая.
Впрочем, как и сама история вечевой Новгородской республики. Для демократов эта история чересчур русская, для патриотов чересчур центробежная, вольнолюбивая. Явная русскость торчит из всех углов его новгородских стихов. Он соединяет воедино свободолюбие и отчизнолюбие. Еще все в том же 1830 году 3 октября шестнадцатилетний юноша пишет стихотворение "Новгород". Никогда там не бывая, он чувствовал его родным и близким.
Сыны снегов, сыны славян,
Зачем вы мужеством упали?
Зачем?… Погибнет ваш тиран,
Как все тираны погибали!..
До наших дней при имени свободы
Трепещет ваше сердце и кипит!..
Есть бедный град, там видели народы
Все то, к чему теперь ваш дух летит.
Это не описание города, а скорее, мечта Лермонтова о русской вольности. Не случайно философ Владимир Соловьев называл его первым ницшеанцем: "Я вижу в Лермонтове прямого родоначальника того направления чувств и мыслей, а отчасти и действий… которое для краткости можно назвать "ницшеанством". Глубочайший смысл действительности Лермонтова освещается писаниями его ближайшего преемника Ницше". Но ницшеанец в нем явно славянского замеса. Остается удивляться, как он в свои шестнадцать-семнадцать лет так перепахивал и исторические характеры, и всю мировую литературу, заимствуя лишь то, что ему было необходимо, но придавая всему глубинный русский смысл. Читая эти новгородские стихи сегодня, думаешь, как ко времени и к месту, как они необходимы всем нам. Или и на самом деле "мужеством упали"?
Что такое его новгородская поэма "Последний сын вольности", как не песнь чистому славянству, которое еще в те древние времена угнеталось чуждыми русскому духу варягами. Дело другое, что и русские со своей вечной враждой между собой неизбежно обречены на поражение. Потому и позвали княжить в IX веке чуждого им варяга Гарика.
Княжит Рурик в Новегороде,
В диких дебрях бродят юноши;
С ними есть один старик седой —
Он поет о родине святой.
Он поет о милой вольности!
Душа славян мечтала о возврате вольности, но их мечты "презирал варяг-властитель; все их законы, все права…". Рурик похищает невесту витязя Вадима и, обесчещенную, бросает на гибель. Вадим рвется в бой с варягом и тоже погибает. "Он пал в крови, и пал один — последний вольный славянин!" Увы, сколько столетий пролетело, сколько битв, сколько разных варягов на Русь ходило, и вновь повторяется старое. И всё так же забываются древние русские ценности. Может, поэтому о новгородских стихах Лермонтова так мало пишут. Еще вольность горцев можно поддержать, воспеть славу Мцыри, но когда Лермонтов пишет в поэме "Последний сын вольности" о забвении русского богатыря, как-то не любят это цитировать.
Под ними спит последним сном,
С своим мечом, с своим щитом,
Забыт славянскою страной,
Свободы витязь молодой.
В "Последнем сыне вольности", где изображается и "великий", и "ужасный" Новгород, звучит упрек против иноземного ига. Гостомысл, умирая, обращается к "людям новгородским", во избежание внутренних раздоров, просить помощи со стороны: "Призовите князя чуждого, / Чтоб владел он краем Родины". Наказ послушно исполняется. Автор не соглашается с этим:
Обманулись вы, сыны славян!
Чей белеет стан над городом?
Завтра, завтра дерзостный варяг
Будет князем Новагорода,
Завтра будете рабами вы!..
Лермонтову всегда было чуждо смирение. Он бунтовщик по натуре, не желающий и не умеющий сдерживать свои страсти. Он и в творчестве пишет как бы рывками, с налетающей на него стихией творчества, и вдруг божественный свет высокой поэзии освещает всё пространство мира. И уже не поймешь, откуда этот свет — то ли с надземных шотландских кельтских высот, то ли из адского пекла. Прототипом главного героя поэмы послужил реальный герой из русской летописи Вадим Храбрый, защищавший независимость Новгорода и павший от руки Рурика. Вадим был для наших вольнодумцев XIX столетия символом борьбы за свободу и вольность.
