…Казбек огромный
Вестью той смущен;
И, смутясь, на север темный
Взоры кинул он;
И туда в недоуменье
Смотрит, полный дум:
Видит странное движенье,
Слышит звон и шум.
От Урала до Дуная,
До большой реки,
Колыхаясь и сверкая,
Движутся полки…
Возьмем всё же Север реальный, в рамках древней вечевой Новгородской республики. Еще до своих кавказских увлечений, до воспевания вольницы горских племен, Михаил Лермонтов успел прочитать внимательно все исследования о древней истории Господина Великого Новгорода. И посвятил ему прекрасные стихи. С другой стороны, не будем забывать о том, что все русские корни рода Лермонтовых идут из чухломских мест, из Костромского и Вологодского Севера. И воспитан он был на новгородских былинах. Да и горная Шотландия, страна его предков, была отнюдь не южной страной. Впрочем, и все прибалтийские земли были для поэта реальным Севером. В балладе "Югельский барон" ("До рассвета поднявшись, перо очинил", 1837) герой из похода пишет своей невесте на Север. Его паж посмеивается над хозяином, верящим женским словам. Барон отвечает пажу, а вернее, самому себе:
Знай!.. ты сам ослеплен! Знай! У северных жен
Не в размолвке обеты с душой!
Там девица верна, постоянна жена;
Север силой ли только велик?
Жизнь там веры полна, счастья там сторона,
И послушен там сердцу язык!
Это ведь не столько слова югельского барона, сколько поэтическое отражение Севера в мировоззрении самого поэта. Баллада была посвящена родственнице Лермонтова Александре Михайловне Верещагиной. И хотя в чем-то поэт пародирует балладу Жуковского "Замок Смальгольм, или Иванов вечер", смысл баллады и выше дружеского пародирования, и выше приветственного послания А. М. Верещагиной, которая как раз в 1837 году выходила замуж за барона Гюгеля, именем которого и названа баллада. Очень часто, отталкиваясь от простых дружеских или лирических посвящений в дамские альбомы, очень быстро в ходе написания поэт формулирует уже свои жизненные и нравственные установки, передает свое видение мира. Вот и задумаемся сейчас: "Север силой ли только велик?" Мистика Севера, космизм Севера с какой-то древней родовой шотландско-чухломской тягой привязывали Михаила Лермонтова душой к северным истокам.
Может быть, поэтому одно из лучших ранних мистических его стихотворений посвящено мифам Севера и называется "Жена севера". Это раннее произведение Лермонтова написано еще в 1829 году. В основе лежит услышанная поэтом легенда о таинственной властительнице Севера; взгляд этой колдуньи считался смертельным ("Кто зрел ее, тот умирал"), и смотреть на нее могли только северные поэты, посвящавшие ей свое "вдохновенье"…
Ей массово поклонялись "финны", не случайно же "Финна дикие сыны / Ей храмины сооружали…", то есть "финны" строили целые храмы, посвященные этой таинственной властительнице северных пространств. Наши специалисты по Античности как-то легко "вычислили" предшественницу этой "жены севера". По их ученому мнению, героиня стихотворения, "дочь богов", подобна Диане, Церере и Прозерпине, в античной мифологии олицетворявшим луну. Диану, богиню целомудрия, нельзя было безнаказанно видеть простым смертным; Церере, культ которой сопрягался с ночными мистериями и таинствами, сооружали храмы; Прозерпине поклонялись как "дочери богов" Цереры и Юпитера. Об античных божествах подробно рассказывалось в руководствах по мифологии, которые вроде бы Мишель Лермонтов штудировал в детстве. Но тогда бы молодой Лермонтов и написал стихотворение, посвященное Диане или Прозерпине. Я не согласен с этой версией. Лермонтов вообще в своей поэзии Античность, как таковую, осознанно не затрагивал. Какая уж тут Диана или Церера?!
И все-таки в "финнской" зловещей богине есть нечто свое. Как считают нынешние историки, о почитании Цереры на Севере "Лермонтов должен был знать из обширной литературы на эту тему, обязательной для каждого культурного читателя эпохи романтизма. Улуф Далин сообщал, что древние скандинавы поклонялись "великому на небе светилу", луне; "таким образом, сия Урания, сия Астарте, сия Фригга, супруга Одена или Солнца, была самая та великая Дияна Ефеская, которой в Азии и во всем свете поклонялись; так же и древний жертвенник Фригги в Швеции именовался Дияниновым храмом. Прежде бывшие народы скифские в России называли ее Златою Бабою… У эстляндцев почиталась она за матерь богов, а у древних финнов называлась златая сия Баба Юмалою или небесною". Богослужение северное совершалось "без всякого великолепия и убранства. На севере по большей части отправлялось оно под открытым небом в рощах или на возвышенных местах и горах, где поставлялись амвоны каменные от востока к западу"".
