Лермонтов: Мистический гений - страница 132
У самого Джойса был такой же лютый противник, как и у Лермонтова, некто Гогарти, только их дуэль растянулась на долгие годы. В своей жесткой прозе Джеймс Джойс признается: "Я не могу писать, не оскорбляя людей". Что делать, пошляки Грушницкие всегда будут оскорблены в мировой литературе. И они всегда будут мстить, они готовы убивать всех гениев мира, от Лермонтова до Джойса. В письме брату от 18 августа 1905 года Джойс сочувственно цитировал слова Лермонтова: "По поводу "Исповеди" Руссо Лермонтов говорит, что эта книга имеет уже тот недостаток, что он читал ее своим друзьям. Исходя из тех условий, в которых писались мои рассказы, я очень сомневаюсь, чтобы они были так уж хороши".
За время написания "Портрета художника в юности", где он хотел, так же как и Лермонтов, во многом изобразить самого себя, как характерного героя времени, он постоянно обращался к опыту Лермонтова. Общий сюжет, общая задача — изображение эпохи через постижение самого себя, сходство было и в "проницательном способе изображения", в иронии по отношению к самому себе, в концентрации на внутреннем мире героя.
На примере русской прозы Джойс писал молодому ирландскому писателю Артуру Пауэру, что великое произведение литературы, для того чтобы претендовать на общечеловеческое содержание, должно рождаться исключительно на национальной почве. Эх, хорошо бы эти слова Джеймса Джойса усвоить нашим нынешним молодым писателям.
И в целом Джойс размышляет о русской прозе: "Главное, что я нахожу у всех русских, — это дотошная, нутряная приверженность своей нации… Толстой — потрясающий писатель. Он не бывает ни скучным, ни глупым, ни утомительным, ни педантичным, ни напыщенным! Он на голову выше всех остальных… Он и впрямь искренен в своих духовных исканиях, что, впрочем, вовсе не мешает ему изъясняться на превосходном русском языке с петербургским аристократическим лоском, что вовсе не мешает ему помнить имя своего прапрадеда — это вообще свойственно русскому искусству… Какой-то писака в "Иллюстрейтед Лондон ньюс" издевается над Толстым за то, что он, мол, не понимает войны. "Наивный старик", — пишет он. Черт возьми, тебе не кажется, что это уж слишком?! Приходилось тебе когда-нибудь слышать подобное хамство?! Неужели он и впрямь думает, что автор "Воскресения" и "Анны Карениной" ничего не смыслит? Неужели этот ничтожный хам смеет равнять себя с Толстым — физически, интеллектуально, творчески, морально? Мало сказать, что это нелепо, это еще и глубоко отвратительно. Может, этот журналист вздумает исправлять всего Толстого — его романы, рассказы, пьесы и прочее?"
По сути, "Герой нашего времени" был первым русским классическим романом, признанным всем миром.
Нам же остается решить каждому для себя (ибо абсолютной правды мы никогда не узнаем): написал ли предисловие ко второму изданию романа Михаил Лермонтов искренне, составляя портрет Печорина из пороков всего поколения, или же, описывая жизнь во всех ее причудах, рассказывая все те любовные и фаталистические истории, которые есть в "Герое нашего времени", он во многом брал материал для главного героя из себя самого и ссылка на придуманных героев простое оправдание для власть имущих? Василий Аксенов тоже позже в "Правде" отказался от своих "звездных мальчиков", но он-то был одним из них.
Сам гениальный роман не станет хуже ни от одного, ни от другого толкования, но, поверив в немалую автобиографичность "Героя нашего времени", мы с вами легче поймем самого героя.
Ведь это же он сам был в Тамани и правдиво, до мелочей дивно описал всю свою историю. Я специально ездил в Тамань по местам этой поездки, вездесущие краеведы уже до мелочей указали, кто там жил в этой хате, что за товары везли (не оружие ли?) контрабандисты, сколько дней провел Михаил Лермонтов в Тамани. Да и знаменитая кража всего имущества, доставившая Лермонтову позже столько хлопот, тоже произошла, как мы знаем, в Тамани.
