Готовя к публикации свой вариант "Демона", естественно вольнолюбивый бунтарский критик Виссарион Белинский убрал все придворные сглаженности и соединил все лермонтовские бунтарские варианты поэмы. Его Демон — это символ свободы, независимости и познания, борющийся с несовершенством Божьего мира. Ведь поэт убрал в придворном варианте даже его любимую строчку: "Иль с небом гордая вражда…" Демон и Тамару увлек в свою борьбу с небом, заставил ее засомневаться в Боге. И поэтому, в отличие от придворного варианта, где ангел объявляет, что Тамара "ценой жестокой искупила / Она сомнения свои", в лопухинском варианте 1838 года ангел просто спускался на ее могилу, и "за душу грешницы младой / Творцу молился он…". Победа оставалась за Демоном.
Белинский назвал Демона "демоном движения, вечного обновления, вечного возрождения". "Он тем и страшен, тем и могущ, что едва родит в вас сомнение в том, что доселе считали вы непреложною истиной, как уже кажет вам издалека идеал новой истины".
Сам Боткин, уже как бы отвечая своему другу Белинскому, продолжал: "Какое хладнокровное, спокойное презрение всяческой патриархальности, авторитетных, привычных условий, обратившихся в рутину… Дух анализа, сомнения и отрицания, составляющих теперь характер современного движения, есть не что иное, как тот диавол, демон… Лермонтов смело взглянул ему прямо в глаза, сдружился с ним и сделал его царем своей фантазии, которая, как древний понтийский царь, питалась ядами".
Уже в наши дни писатель Дмитрий Быков высказался так: "Другому аутичному, замкнутому и начитанному ребенку, вечному одиночке, явился демон — летающее существо образца 1833 года. Симптоматично, однако, что и Демон, и Карлсон, и Лермонтов, и Печорин — существа одной породы: они демонически разрушают все, к чему прикасаются, и делают это не по своей злой воле, а потому, что не вписываются в социум". Вспомним: Демон, дух изгнанья, чувствует себя бесконечно одиноким — как и Карлсон. Тут Быков прав, с самого детства одинокому ребенку не хватало своего небесного покровителя, вместо Карлсона Михаил Лермонтов нашел своего Демона и уже до конца жизни боролся с ним, вместе с ним.
Фрагменты из поэмы "Демон" впервые были опубликованы лишь в годовщину гибели поэта в его любимом журнале "Отечественные записки". Целиком цензура не пустила. Чересчур много ереси…
Долгое время литературоведы считали, что последняя, восьмая версия "Демона" относится к 1841 году, выходили целые книги и исследования на эту тему. Но когда были опубликованы документы из царских архивов и мы узнали, что императрица прочитала поэму не в 1841 году, а на два года раньше, с придворной редакцией поэмы всё стало ясно. Дело другое, что и после возвращения поэмы Михаилу Лермонтову, вплоть до своего отъезда на Кавказ в последний раз, он вполне мог продолжать работу над текстом дорогого ему творения.
Образ Демона — самый многогранный и разноликий образ в творчестве поэта. Это не дьявол, не Сатана, но и не какой-то мелкий бесенок. Он могуществен и мстителен, восстает против сложившегося миропорядка, и в то же время он тоскует и по любви, и по идеалу. Для небесного создания он чересчур человечен. Он чересчур привязан к самому автору.
Честно говоря, я не думаю, что так называемый придворный список поэмы принес Лермонтову пользу. Да, именно по этому списку А. И. Философовым в 1856 году в Карлсруэ была напечатана в типографии Гаспера мизерным тиражом в 28 экземпляров поэма "Демон". И значит, сохранилась для вечности. Через год, в 1857 году тот же Философов выпустил второе издание "Демона", уже соединив придворный список с лопухинским, введя диалог Демона и Тамары. В России поэма появилась только в 1873 году, 35 лет спустя после того, как Лермонтов поставил в ней последнюю точку.
Но при всех цензурных и самоцензурных сокращениях не мог императорский двор одобрить демоническую поэму. Как бы ни восхищались тайком его стихами и сама императрица, и ее дочери, для суровых придворных чиновников и православных иерархов "Демон" был неприличен. Не случайно же после гибели поэта императрица пишет в своем дневнике: "Гром среди ясного неба. Почти целое утро с великой княгиней читали стихотворения Лермонтова…" И когда вскоре великая княгиня Мария Павловна, "жемчужина семьи", уезжает к мужу в Германию, императрица дарит ей как самое драгоценное "Стихотворения" Михаила Лермонтова и роман "Герой нашего времени".
