— Но если…
— Это приказ. Выполнять! — спокойно перебил его генерал.
— Да выполню я, о, мой генерал, — протянул Хоорс, сверля его взглядом. — Но…
— Разговор окончен, у меня много дел, — Лион встал из-за стола и залпом осушил чашку. Хоорс поднялся со стула-жерди, но не двинулся с места. — Свободен, Хоорс, выполняй. Вечером отчитаешься перед Советом. И письменный отчет завтра передашь через Рауна.
— Да, мой генерал, — зло прошипел советник и удалился, громко хлопнув дверью.
Лион усмехнулся, наливая следующую чашку. Полковник в отставке был не вправе ослушаться приказа, трибуналу не помешает даже императрица. «Победа, чистая победа!»
Генерал машинально закинул в рот крохотную капсулу лекарства от лепры и запил ее кофе. Подошел к двери и выглянул в коридор, но секретаря не было. На столе того были лишь бумаги, разложенные по разным стопкам, и старая статуэтка Люциферы – точная копия той, что была на каждом кладбище империи. Лион с силой дернул чистый лист и набросал записку — «лаборатория сто восемь», оставил подпись и придавил бумагу фигуркой, чтобы ветром из распахнутого окна не унесло.
Светало, когда генерал шагнул в витражное окно у своего кабинета и взмыл в небо.
***
Раун застал Лиона в палате сбежавшего маршала. В нос сразу ударил сильный запах спирта и эфира, буквально переполнявший коридоры и комнаты госпиталя. Генерал задумчиво прохаживался вдоль шкафов и жесткой койки. Кожаные ремни на руки, сотни раз заклепанные, свисали с железных поручней. Разрезаны криво. Возможно — скальпелем. Те, что под крылья — вырваны из хлипкой стены прямо с креплениями. Других ремней не осталось, только карабины вдоль стальной трубы — в районе груди, живота, бедер, коленей и ступней. У кровати стоял таз с водой и тряпкой. В шкафчиках — оставшиеся экстракты спорыньи.
Полупрозрачные занавески, серые с желтыми пятнами от пыли и грязи, колыхались. На застиранной подушке остались то ли выдранные, то ли выпавшие седые волосы. На полу — многочисленные разводы. Кто-то смывал кровь, и притом, часто. Следов борьбы не было. Чья это кровь? Если Люции, то что же с ней делали? Если медиков, то что сделала она? И как давно? Всегда? Как часто? Почему он не знал?
— Генерал! Разрешите доложить!
Лион кивнул, не оборачиваясь.
— Из конюшни исчез ее пегас. На первом посту раненые. Двенадцать человек, — ворон презрительно фыркнул, словно это была их вина, что они попались в руки Люциферы, — их забрали медики. Но пока живы все.
— Что-то еще? — задумчиво произнес Лион, сорвал с койки насквозь пропитанный потом и грязью матрас. Под ним было пусто, зато по вмятинам стало понятно, что он служил тайником.
— Со склада пропала старая форма охотниц. У медиков исчезли антибиотики и, — секретарь глубоко вздохнул, — лекарства от лепры.
Значит, она еще выходила за дверь и даже добралась до медикаментов. А потом вернулась в палату. Это в одну ночь? И почему вернулась обратно?
— Объяви второму посту — искать крылатую в форме охотниц, — бросил Лион через плечо, выглянул в распахнутое окно. Этим путем можно было встретить меньше охраны, а на закате солнце слепит, мешая разглядеть даже крупного ангела. — Главу Охотниц ко мне.
Ворон спешно удалился.
Лион высунулся из окна наполовину. Ветер дохнул в лицо утренней сыростью. Сперва генерал всмотрелся в бледное предрассветное небо, попытался представить, куда могла улететь Люция. Но тут же осекся. Не летела. Все убитые сторожили на земле, значит, мимо них пробиралась. Да и слишком она ослабла, чтобы летать. Иначе, зачем ей пегас? Генерал спланировал вниз.
Колючие кусты прямо под окном были в крови и перьях. За ними тянулись путанные следы беглянки. Не то что летать, даже идти ей было тяжело — спотыкалась, иногда даже ползла, цепляясь непослушными крыльями.
К генералу подошли медики — маленькие крылышки, белые халаты, серьезные лица, вусмерть перепуганные глаза. Сразу толпой, хороводом, так ястреб не страшен стайке глупых чаек.
— Пройдемте, генерал, — неловко прошептал молодой ангел и показал рукой в сторону медицинского поста.
Там была первая жертва, страж лежал на камнях, распластав пегие крылья.
