Леннон - страница 57

Я в ответ молчал, но, послушайте, что мне за дело до этой песни? Ее написал Пол. Она его от начала до конца. Сколько раз, ужиная в ресторане, я слушал Yesterday — музыканты играли ее, чтобы доставить мне удовольствие. Кем надо быть, чтобы думать, что мне это будет приятно? Да даже если бы это была какая-нибудь моя песня. Я хочу сказать, что это все-таки очень странно, когда тебя в семьдесят четвертом году без конца тычут носом в шестьдесят четвертый.

Однажды я уехал на уикенд в Вегас. По всей видимости, чтобы просвистеть деньги в организованном порядке. Хотя, по-моему, я там и не играл. В основном пил. А это везде одинаково. Алкоголь — это вечное путешествие в одно и то же место. Я сидел в стриптиз-клубе, и даже голая девка задала мне вопрос, возродятся ли «Битлз». Весь кайф с меня как ветром сдуло. Вообще на меня редко нападала такая хандра, как тогда в Вегасе. Со всеми этими концертами has been. И тут я по-настоящему испугался. Представил себе, как в шестьдесят лет пою Love Me Do за пару долларов. Неужели мне светит навсегда стать ярмарочным шутом в костюме битла? Как знать? Может, так оно и будет. Вот и встретимся там все четверо. Седые. Или лысые. Четыре старикашки на ветру.

Мы каждый день получаем все более фантастические предложения о восстановлении группы. Нам сулят миллионы долларов за концерт, песню, ноту. Или просят просто появиться на публике всем составом. Люди спятили. Я поговорил об этом с Полом, и мы оба решили, что будем идиотами, если согласимся. На нас будет смотреть вся планета. И мы наверняка ее разочаруем. Да и кто способен подняться на высоту мифа? Секретарь ООН умолял нас выступить на благотворительном концерте. Ну да, соберись мы вместе на часок — и спасем от голода целую страну. Ладно, это преувеличение. А может, и нет. Но мы больше не можем давать концертов. Честное слово, это невозможно. А вот записать пластинку — дело другое, почему бы и нет. Это я вполне допускаю: что в один прекрасный день мы вчетвером снова придем в студию.

После нескольких месяцев шатаний по Калифорнии я вернулся в Нью-Йорк. Поселился вместе с Мэй Пэнг. Приятно было снова оказаться в своем городе. Лос-Анджелес всегда оставался для меня местом разгула. Городом, где целыми днями сидишь на солнце, пытаясь протрезветь. Конечно, я тосковал по Йоко, но и с Мэй мне порой бывало замечательно. Я даже склонялся к мысли, что для меня начинается новая жизнь. Наши отношения становились серьезными. Мне кажется, мы влюбились друг в друга. Я прислушивался к ее советам. Это она уговорила меня снова начать общаться с сыном. Мы не виделись давным-давно. Я пригласил его в Нью-Йорк, и мы даже на пару дней съездили в Диснейленд. Было славно. Он даже сыграл в одной вещи на моем альбоме Walls and Bridges. Йоко очень тяжело переживала разлуку с дочерью, и ей была невыносима мысль, что я буду видеться с сыном… Нет-нет, вы не подумайте… Я просто хочу сказать… Я понимаю, что ответственность за отношения с Джулианом лежит на мне. Йоко не виновата в моей бесчувственности. Но мне явно нужен был кто-то, кто помог бы мне сблизиться с сыном. Один я ни на что не способен. В том числе быть отцом.

Мэй подтолкнула меня к тому, чтобы восстановить отношения с Полом. Она сказала, что он не сходит у меня с языка, что было сущей правдой. В конце концов я признался ей, что мне его не хватает, и это тоже была правда. В любом случае, злиться друг на друга было глупо. Пора было успокоиться. Мы встретились, и встреча прошла хорошо. Конечно, не так, как раньше, но в общем нормально. Мы же видели друг друга насквозь. Нам даже слова были ни к чему. Как пожилым супругам. Мы стали говорить о своих планах. Музыка всегда позволяла нам быстро находить общий язык. Он собирался в Новый Орлеан записывать Venus and Mars. Я чуть было не сорвался вслед за ним. Но потом сказал себе: не дергайся, тебе уже не семнадцать лет. Время, когда вы вдвоем составляли целый мир, ушло.

Я много работал. Сотрудничал с Дэвидом Боуи и Элтоном Джоном. Меня трогало, что огромное количество музыкантов желает во что бы то ни стало поработать со мной. Если ты сочиняешь песни, которые поет вся планета, это еще не значит, что тебе неведомы сомнения в собственном таланте. Я никогда не считал свои способности бесспорными. И конечно, мне нравилось ощущать себя мэтром. Ну или просто уважаемым музыкантом. То было хорошее время. Мне даже удалось возглавить чарты с песней