Никто из посвященных в историю с «убийством» Леннара не стал предлагать ему называть себя противоборствующим гареггинам. Те, кто узнал бы его в лицо, не посмели бы поднять оружие на собственное божество.
Нет, легче и быстрее было принимать бой.
Нет смысла описывать все перипетии этого перехода. Многие его участники и не помнят подробностей... Многие не вспомнят никогда. Ярким финалом стала картина: Леннар выламывает предохранительную решетку, забирающую широкий вход в двухметровый колодец, несколько раз стреляет из плазмоизлучателя, не обращая внимания на то, что брызги раскаленного металла прошивают его одежды и впиваются в кожу; потом прыгает вниз и, переключив «плазму» в режим точечного поражения и наскоро отрегулировав настройку, бьет по контурам будущего лаза... как выяснится чуть позже — пролома в самом своде Центрального поста.
Несколько мощнейших ударов мечом — и кусок металла проваливается куда-то вниз, а из колодца, из-под зубьев изуродованной предохранительной решетки, валит сизый дым, потом он становится бурым, струи его перехлестываются под потолком секретного тоннеля, и становится непросто дышать.
Не глядя и не думая, а доверив себя только лишь безошибочному инстинкту, Костя Гамов прыгает вслед за Леннаром и оказывается посреди ярко освещенного пространства, между дугой гигантского пульта управления, обводящего большие полусферические экраны, и внушительной группой бойцов, в которых несложно определить гареггинов.
— Ну что же,— сказал Леннар,— я вижу, тут весело. По всему, Алькасоол, ты удачно используешь полномочия, которые я тебе передал.
Тот долго смотрел на длинные дайлемитские одеяния Леннара с черными дырами от раскаленных металлических брызг, и наконец сказал:
— У меня почему-то всегда сохранялось убеждение, что ты еще вернешься. Ну вот... оно меня не обмануло. Ну что же вы?! — повернулся он к замершим с мертвыми, ничего не выражающими полудетскими лицами гареггинам.— Это я могу стоять перед ним спокойно, ведь для меня он только предшественник на высоком посту... А для вас-то он бог! Как вы встречаете своего бога, недоумки?!
После этих слов Алькасоола могло произойти все, что угодно. Нож, брошенный по неуловимому знаку Акила точно в сердце главы Академии, тоже мог прочертить свою линию развития событий. Но нет... Ничего подобного. Гареггины знали, как следует себя вести, когда встречаешь высшее
существо,возносимое ими в молитвах, заговорах и боевых кличах. Они даже не оглянулись на Акила, без разрешения которого, кажется, неспособны были даже отправлять свои естественные человеческие потребности. Да и не совсем людьми они были... Эти не совсем люди один за другим становились на колени в помещении Центрального поста и одновременно высоко поднимали над головой оружие.
Характерно, что Акил поступил точно так же.
В то время как сардонары приветствовали своего идола, около десяти людей Каллиеры — Неделина последовали примеру Леннара и оказались в захваченном людьми Акила Центральном посту. Помимо уже упоминавшегося Гамова среди этого десятка смелых были сами Каллиера и Неделин, а также капитан Епанчин и Абу-Керим. Прочие — по прямому распоряжению Леннара — остались в резервном тоннеле.
— Такое впечатление, что вы меня ждали,— приветливо сказал Леннар.— Кто из вас Акил? А то я никак не удосужусь познакомиться с ним лично.
— Я,— четко ответил Рыжеволосый.— Сложите оружие, я прошу тебя, великий Леннар. Богу не к лицу размахивать глупым железом. Пусть даже это железо плюется огнем.
— Плюется огнем? Давно не слышал такой поэтической характеристики плазмоизлучателей. Наку, которые называют их «Дитя Молнии», точно понравилось бы. Верно, Беран А? — повернулся он к воину-наку, также последовавшему за ним в пролом.— Хорошо. Спрячьте оружие. Или ты, Акил, думаешь, что мы должны отдать его вам?
Акил промолчал.
— Ну что же, передаешь власть? — печально спросил Леннар, оборачиваясь и окидывая быстрым взглядом экраны. Сейчас на них была Земля.— Сардонары решили сосредоточить в своих руках всю ее полноту? Мудрый Акил вообще не любит делиться — ни с кем, даже с тем, кого он в глаза мило иминует богом. Что уж говорить о тебе, омм-Алькасоол?
