— Где самые обученные, умелые и психологически выдержанные люди? Здесь, в Академии. Здесь он и будет вербовать их. Запустит руку в стан врага. Я видел Акила только однажды — там, в шлюзе, во время
первого контакта.Мне хватило. У него лицо фанатика. Он знает, чего хочет, и будет добиваться этого любой ценой, ни перед чем не останавливаясь. У меня большой опыт общения с такими людьми, светлый сьор Алькасоол. Нужно быть настороже и усилить бдительность.
— Я и без того отдал распоряжение взять все приборы связи под контроль особой комиссии Академии. А твои люди, Неделин, продолжают настаивать на сеансе связи с вашей планетой. Разве это не прямое попрание тех правил сугубой бдительности, о которых ты только что столь убедительно рассуждал? А? Клянусь всеми лживыми божками Дна миров, я прав!
Неделин опустил глаза, но все-таки ответил с упрямой ноткой в голосе:
— Рано или поздно мы должны связаться с Центром управления полетами. Я не скажу, что это просто. У вас ведь совсем иная кодировка сигнала, и вообще… Я не настаиваю. Настаивать бесполезно. Только рано или поздно сюда прибудет новая экспедиция. Нас не бросят. И… разве мы делаем не общее дело, сьор Алькасоол? Все мы хотим мира. С той только разницей, что мы — в гостях, а этот Корабль — ваш
единственныйдом.
— Вот именно! — со значением сказал Алькасоол. — Вот именно, и мы сами будем хозяйничать в нашем доме. А если вы будете требовать сеанс связи, будете настаивать на доступе к секретным системам Корабля, чем вы в таком случае будете отличаться от сардонаров, которые рвутся к власти, к полному обладанию «Арламдором»? Не надо, Неделин. Выполняйте свою работу, вы присягали Академии, и, если вы нарушите присягу или мой приказ, что одно и то же, вы знаете, ЧТО будет.
— Что же нам делать? — спросил кто-то из землян. Этот вопрос остался без ответа. Жестом Алькасоол отпустил новых Обращенных. Скосил глаза на полусферические экраны, на которых плыли зловещие картины, поднятые сюда, в Центральный пост, со знаменитого Дна миров, из Эларкура: бесконечные грязновато-серые топи, обрывы с выходящими на поверхность слоями красноватой и ярко-желтой глины, низенькие, кривые деревца, неровная, опасная, подтекающая кровью кромка болот на горизонте, и посреди всего этого уныния опорная башня Обращенных, с которой и подавался сигнал. Лицо человека на башне крупно дал один из экранов, и, когда Алькасоол жестом дал ему приказ говорить, прозвучали слова:
— Как гласит древняя пословица народа наку, тропа, сбегающая даже с самой высокой горы, все равно приведет на дно ущелья. Так что все дороги Верхних и Нижних земель все равно сойдутся у нас, на Дне миров, светлый сьор Алькасоол.
— Это ты к чему?
— К тому, что вся кровь рано или поздно стечет сюда, в Эларкур. А люди — это та же кровь, так что всех исчезнувших надо искать на Дне миров. Это старая мудрость нашего народа, сьор Алькасоол, заповеданная нам предками, а наши предки редко обманывали нас.
— Ты говоришь…
— Я говорю о том, что труп Леннара так и не найден. И его не сожгли. Я против того, чтобы искать его, того, кто ушел САМ, по собственной воле. Он хотел покоя, но если ты считаешь, что такой, как он, не может быть покоен, пока в его жилах течет живая кровь, я буду искать его.
— Я сказал, что должен знать его судьбу… — произнес Алькасоол сквозь зубы. — Значит, я должен увидеть либо его труп, либо…
— Я понял тебя, светлый сьор Алькасоол. Воины-наку ищут его.
Алькасоол взмахнул левой рукой, перехваченной в запястье мягко мерцающим браслетом, и все экраны по этому знаку тотчас же потухли. Через несколько мгновений они вспыхнули снова, но теперь вместо калейдоскопа картин, вырванных из тесного мирка Корабля, на них возникла великолепная голубая планета, обведенная нежным свечением атмосферы. Алькасоол смотрел на этот огромный мир, пока что совершенно недосягаемый, и думал о том, что ни один из уроженцев Корабля не ступит на землю голубой планеты, пока не закончится в недрах звездолета бесконечная, нелепая, жуткая война.
Закончится ли?..
3
Земля, Москва, резиденция Президента РФ
