То, что было возможно во времена Барлара Святого — равенство с Храмом, — оказалось недопустимым при храбром, но недальновидном и вспыльчивом Орме…
Храм покарал короля. Ему отрубили голову, а потом согласно ритуалу приставили к обрубку шеи голову осла и в таком виде погребли. Голова осла была «коронована» связанными в виде обруча ветвями чертополоха, и с тех пор в народе возникло устойчивое выражение «корона Орма». Эта идиома была сопряжена с позором и смертью, и потому каждый король, правивший после бедолаги Орма, бледнел, слыша это словосочетание, и окончательно менялся в лице, если ему в опочивальню подбрасывали насаженную на пику окровавленную ослиную голову, увенчанную «короной» из чертополоха.
…Показался мост Роз. Альд Каллиера вертел головой. Посмотреть было на что: со всех окрестных улиц катились ручейки, стекаясь в одну огромную людскую реку. Пенными барашками выскакивали из гущи толпы головы, в разноцветных уборах или вовсе непокрытые, русые, черные, седые, огненно-рыжие. Страшный гам, нестройный ропот, разрозненные громкие крики, время от времени выталкивающиеся из общего шумового фона, — и на противоположном конце моста целый людской водоворот, закручивающийся вокруг величавой фигуры Ревнителя. Известное всему Арламдору храмовое одеяние, алый пояс и грозное оружие у пояса, а равно и то, что он сидел на БЕЛОМ жеребце, которыми позволено пользоваться только им, братьям грозного ордена, — все это разбивало толпу на две части, и покорные высшей власти людские массы, клокоча и свирепея, изливались на площадь Гнева. Альд Каллиера осторожно выехал из-за угла дворца Первого Воителя (командующего светской армией Арламдора) эрма Габриата, здания, находящегося на площади Гнева, и сказал:
— Проклятая чернь! До дворца мы можем добраться только через мост Роз! Площадь Гнева — направо, а королевский дворец налево!
— Можно вернуться вдоль реки в район Лабо и там перейти через мост Коэ, — заметила королева.
Альд Каллиера тотчас же вздыбился не хуже своего мускулистого осла, которому начальник гвардии вонзил в бока острые, уже залитые кровью шпоры:
— Через мост Коэ? Через эти грязные подмостки, заблеванные местными пьянчугами и загаженные их сбежавшим скотом? Ты с ума сошла, Энтолинера! — В запале альд Каллиера позволил себе фамильярность, хотя на людях он всегда именовал Энтолинеру так, как предписано этикетом. —
Япредлагаю оставить эту игру в прятки и проехать через мост Роз к королевскому дворцу, как и полагается особе монарших кровей, — гордо и без оглядки на чернь!
— Альд, у них в руках шесты с окровавленными головами, — смертельно побледнев, сказала Энтолинера.
— И что? — Сегодня альд Каллиера, видимо, был особенно понятлив.
— Окровавленными ослиными головами…
— Да у них самих ослиные головы!.. — начал было альд Каллиера, но тут же, осознав, что было сказано, осекся.
Энтолинера же договорила:
— …с ветками чертополоха.
Каллиера натянул поводья, придерживая везущее его животное. На его обросшем жесткой щетиной лице появилось то же выражение, какое было у него во время путешествия в Эларкур, когда бешеный абориген швырнул в него закаленным черепком с целью раскроить голову. Наверное, он только сейчас уразумел смысл сказанного. А когда понял, то стиснул мощные кулаки с зажатыми в них поводьями и проговорил тихо, внушительно, хриплым баском:
— Как, бунт? Измена? Вот, значит, как? Стоит нам на несколько дней оставить столицу, как Храм немедленно взбунтовал горожан?
— Не говори этого, Каллиера, — попыталась остановить его королева, — и при чем здесь Храм? Ты же сам видишь, что храмовый Ревнитель пытается удержать толпу.
— Хотели бы — удержали. Тем более этот Ревнитель торчит там отнюдь не для того, чтобы удерживать всех этих бесчинствующих негодяев! — Альд говорил все громче, и кое-кто из находившихся неподалеку людей стал оглядываться и прислушиваться. — Тем более что не может же он своими двумя руками остановить это море! Если бы Омм-Гаар хотел, он послал бы не одного, а сотню, тысячу Ревнителей, и тогда все это стадо разбежалось бы от одного их вида! А значит, Стерегущего устраивает, что они шумят тут под самым его носом, на площади Гнева и близ ступеней Королевской лестницы, к которой в иной день никто из них не посмел бы даже приблизиться!!!
