Бунин не видел Ленина ни разу, явно не дал себе труд прочесть хотя бы пару строк его работ, был так же девственно невежествен по части экономики, социальной статистики и социальных проблем, как и крепостные холопы его столбовых дворянских предков. И тем не менее, проявляя вот уж воистину наследственный нравственный идиотизм паразитического дворянства, Бунин имел наглость судить о Ленине. Да, воистину, злоба слепа… В эмигрантской автобиографической повести «Жизнь Арсеньева» Бунин — по сути, саморазоблачаясь, — писал: «Ах… как чувственны мы, как жаждем упоения жизнью, — не просто наслаждения, а именно упоения, — как тянет нас к непрестанному хмелю, к запою, как скучны нам будни и планомерный труд! (жирный курсив мой. — С.К.)»
А «выродок» — по Бунину — Владимир Ленин, только-только встав во главе страны, в марте 1918 года на всю Россию заявил: «Русский человек — плохой работник по сравнению с передовыми нациями. Учиться работать — эту задачу Советская власть должна поставить перед народом во всём её объеме. У нас есть материал и в природных богатствах, и в запасе человеческих сил, и в прекрасном размахе, который дала народному творчеству великая революция, — чтобы создать действительно могучую и обильную Русь…»
Но что хоть Ивану Бунину, хоть Виктору Кузнецову до таких призывов?! Ведь для того, чтобы оценить их и вдохновиться ими, надо любить Россию в себе, а не себя, сытого, в России.
В 1967 ГОДУ в Париже вышло первое издание книги Георгия Михайловича Каткова «Февральская революция». 1903 года рождения, в 1921 году Катков эмигрировал, в 1929 году окончил Пражский университет и с 1939 года стал профессором Оксфордского университета. Катков был воспитан и прожил жизнь буржуазным либералом, однако не без оснований претендовал на звание всё же историка. В сборнике издательства «Алетейя» он представлен 5-й главой «Революция и германское вмешательство» из своей книги о Февральской революции. Так вот, даже Катков не верил в заявления о сотрудничестве Ленина с немцами. Даже Катков писал, что «видимо, между Лениным и германскими властями прямого контакта никогда не было» и что «бедность Ленина во время его пребывания в Швейцарии (во время Первой мировой войны. — С.К.) не подлежит сомнению, как в отношении его личных средств, так и в отношении финансирования его публикаций».
Не усматривает Георгий Катков криминала и в факте проезда Ленина в Россию через Германию и подчёркивает, что «Ленин… по прибытии в Петроград… открыто заявил, что германское правительство пропустило его ради собственных империалистических целей, а он только воспользовался этим».
Показательно, что Катков, имея в виду так называемые «документы Сиссона», о которых в своём месте будет сказано, признаёт: «Но и сами документы не вызывали доверия, впоследствии же было доказано, что это фальшивка…» Виктор Кузнецов, включивший в свой сборник «документы Сиссона», комментирует оценку Каткова так: «Новейшие исследования (чьи — неизвестно. — С.К.) показывают, что точка зрения Г. Каткова сегодня устарела». Но тут же осторожно оговаривается: «Окончательный вывод возможен после экспертизы «Документов Сиссона»».
Так как же — при такой-то оговорке — рекомендовать сиссонову стряпню в качестве якобы неопровержимого источника? Тем более что в действительности — мы это увидим — квалифицированная экспертиза проводилась. И проводилась в реальном масштабе времени, и Кузнецов не знать об этом не мог. Но вот же — подобрал в свой сборник и фальшивку Сиссона.
В СБОРНИКЕ издательства «Алетейя» есть и подборка депеш из архивов МИДа Германии, опубликованных Зденеком Земаном в 1958 году. Материалы Земана в основном аутентичны, хотя не исключаются кое-где и некоторые позднейшие вставки. Так или иначе переписка германских дипломатов в публикации даже Земана не содержит криминала, якобы обличающего Ленина. Напротив, весьма реалистичное, например, письмо министра иностранных дел Австро-Венгрии графа Чернина рейхсканцлеру Германии от 10 ноября 1917 года свидетельствует в пользу Ленина. Показательно и признание советника Русского отдела германской дипломатической миссии в Стокгольме Ризлера (Рицлера) в докладе рейхсканцлеру от 12 ноября 1917 года, где Ризлер признаётся: «Ясной картины отношений между представителями большевиков здесь (имеются в виду сотрудники Заграничного бюро ЦК. —
