У меня не больше веры в добрую волю и справедливость миллионеров, чем у Ленина. У меня при этом не больше веры в добродетельность и великодушие пролетариата, так восхваляемого Лениным. Я вообще не думаю, что серьёзное политическое учение может быть основано на предположении чьих-то добродетельности и великодушия. Исходя из здравого смысла и даже эгоистического интереса, можно ожидать, что политическое учение должно высказаться. К сожалению, опыт показывает, что не всякому политическому учению посчастливится быть выслушанным. Человечество ведут древние инстинкты, волны заражающих эмоций. Теория экономического материализма всегда игнорировала этот факт. Последняя война продемонстрировала его с ужасающей наглядностью. Доводы рассудка обычно опаздывают, как полицейский обычно появляется уже после преступления. Хотя и не доказано, что человечество совершенно не извлекает уроков из опыта, всё же самые тяжёлые жизненные уроки дают человечеству очень немного.
Тот, кто сегодня попытается вытеснить классовую борьбу классовым сотрудничеством, совершенно точно окажется утопистом. Недостаточно, однако, только признать, что классовая борьба существует и сохранится в будущем. Следует решить, в каких формах будет проходить классовая борьба. Я убеждён, что в продолжение значительного времени, начиная прямо с этого момента, прогрессивные граждане демократических стран будут разделяться в зависимости от того, какую форму борьбы они предпочитают.
Сегодняшнее распутье заключается в следующем: будет ли классовая борьба происходить в форме насильственной революции со всем, что подразумевает это ужасное слово? Если для вас ответ положительный, вы разделяете позицию Третьего Интернационала, Интернационала Ленина. Если ваш ответ отрицательный, вы враг большевиков.
Слово революция в свободной демократической стране означает всё, что содержится в принципах Третьего Интернационала: решение конфликтов насильственными методами, полный отказ от всеобщего избирательного права, диктатура пролетариата, конституция советов, гражданская война, отказ от прав человека и гражданина, а при необходимости террор.
Очевидно, что напрашивается удивлённый вопрос: почему социалистические партии, называющие себя анти-большевистскими, и действительно анти-большевистские, говорят в своих программах о диктатуре пролетариата, а в пропаганде призывают к революции, подразумевая, естественно, что революция откладывается на неопределённое будущее[182]. Дилемма чрезвычайно проста: либо революция состоит в исполнении идеалов и надежд большинства, в таком случае в демократической стране с действующим всеобщим избирательным правом революция относится к области политического абсурда. Либо революция заключается в навязывании большинству воли меньшинства, в таком случае подразумевается отказ от всеобщего избирательного права и (как принято утверждать) диктатура пролетариата, вместо парламентской системы советы, и так далее по всем пунктам ленинской программы.
«Но, — скажет нам социалист школы Каутского. — вы забыли сопротивление собственников, великую инерцию капитализма. Неужели вы считаете принцип народовластия священной незыблемой догмой буржуазии? Идолу народовластия курили ладан, пока буржуазии это было выгодно. Как только Законодательное Собрание, созванное на основе всеобщего избирательного права, попытается отнять у буржуазии привилегии, вы увидите, как она на самом деле ценит всеобщее избирательное право и примат конституционного порядка. В подобный момент насильственная революция будет необходима».
Я никогда не утверждал, что большевики существуют только среди сторонников Ленина. Очень может быть, что свои большевики есть у буржуазии. Возможно, в кризисной ситуации для сохранения того, чем они обладают, они обратятся к ленинским методам. Возможно, против них придётся бороться силовыми методами, как только силовыми методами можно победить нынешних хозяев Кремля. Но и в этом случае перед нами будут большевики контр-революции – большевики буржуазии. В любом случае, я не думаю, что таким будет фатальный и неизбежный итог наших социальных противоречий. Прежде всего, я не думаю, что будущие социальные конфликты будут происходить в форме волшебного мгновенного превращения, которое вдруг, цитируя известную пропагандистскую формулу, в один день «экспроприирует экспроприаторов». Скорее всего, нас ждёт процесс долгих медленно разворачивающихся глубоких реформ, каждая из которых потребует больших уступок со стороны привилегированных классов в пользу большинства. Высшая буржуазия имела возможность поразмыслить над уроками последних лет. Пока ещё не доказано, что богачи непременно прибегнут к силе, с учётом всех возможных рисков силового решения вместо подчинения воле народа. Богачам есть что вспомнить о судьбе правителей, желавших действовать в интересах меньшинства вопреки большинству и только кулаками. Участь Николая II, судьба Вильгельма II, возможно вскоре к ним добавится пример самого Ленина.
