Лекции по искусству. Книга 5 - страница 34

Шрифт

Интервал

Интересно сравнение с кораблем. Эта знаменитая стихия англичан: корабль в ночи — великие заблудившиеся корабли, корабли-призраки. Тема блуждающего корабля, проросшего, ставшего на якорь. Как называли Сталина? Наш кормчий и рулевой. А почему его так называли? Потому что он управляет нами. Мы все на корабле. Мы все пассажиры. Поэты-романтики все время писали про корабль. Почему? Потому что корабль имеет очень глубокую поэтическую аналогию. Когда Себастьян Брант впервые написал свою поэму «Корабль дураков» он писал корабль на мели — вставший корабль, проросший до мачты. И он все там же, просто мы оглохли и ослепли, и вместо него мы видим другого героя: господина Пфеннинга.

Трансепт

Но я хочу остановиться на этой части собора. Она очень важная и называется трансепт, то есть трансцендентная часть — это место метафизической встречи человека и Бога. И середина трансепта есть пуповина. Когда вы смотрите на собор снаружи, то видите над собором шпиль или купол. Его всегда возводят над пуповиной трансепта. Таким образом, трансепт — это место не человека. Трансепт — это душа.

Когда только начали строиться православные храмы у них был свой трансепт — подкупольное пространство. Для России трансепт имеет большое значение в любом храме. Вот это трансепт или поперечная черта стала не пространством, а плоскостью. Трансепт сплющился и места, где стоят молящиеся, превращается в вертикально ставший трансепт. И в России это называется Иконостас. Место метафизической встречи мира божественного и человека. Это принципиально и очень важно. Иконостас — это трансепт. Очень важная часть. Там всегда происходит встреча и поэтому мы никогда не смотрим на Иконостас — он внутри нас. Мы стоим перед ним и он всегда смотрит на нас.

Нотр-Дам де Пари (Собор Парижской Богоматери)

Реймский собор

Еще раз повторю: нет более странного в архитектуре, чем готическая архитектура. Деление романского искусства не есть деление временное. Никакого временного деления здесь нет. Это деление принципиальное, идеологическое. Это деление на итальянское и не итальянское, деление на стену и без стены, что очень важно. Я хочу показать вам Собор Парижской Богоматери и Реймский собор. Просто чтобы время не терять. Я уже говорила, что любой храм состоит из трех частей, что очень хорошо видно по Собору Парижской Богоматери.

Первая часть — нижняя, что соответствует кораблю — портал. Собор представляет собой классический образец латинской классической архитектуры, который называется «портальная архитектура». Первый этаж представляет собой порталы, которые обязательно соответствуют кораблю. А в этом месте находится галерея кораблей. Всегда над порталом, здесь или в другом месте, в готическом соборе должна быть галерея кораблей. Обязательно! Это история. Когда вы стоите перед собором, то на вас смотрят короли. На вас смотрит история. Александр Македонский, единственный из язычников, кто был принят и восточной, и западной христианской церковью. За то, чтобы фигура того или иного лица находилась в галерее идут целые «войны». Из-за Наполеона были такие склоки! А в галереях есть короли или папы, которых никто уже и не помнит. Де Голь должен был быть там — его сначала поставили, а потом сняли. А вы можете их разглядеть? Никогда! Никто бы и не узнал, что в галереи стоит та или другая историческая личность, если бы нам об этом не сказали. Вот и стоят они каждый в своей нише. В своем историческом футляре и смотрят на нас. Они ничего друг о друге не знают, их разделяют века и между этими скульптурами крайне редко происходит общение. Они все, как правило, стоят одиноко.

Собор Парижской Богоматери (фрагмент)

Вторая часть называется «роза» — это трансептная часть. Какую форму имеет готичеекий собор? Форму креста. Если первая часть проецируется на корабль, то куда проецируется роза? На пуповину трансепта. И что же получается? А получается, что роза проецируется в центр креста. Так вот, имейте ввиду, то что я говорю, вы не услышите ни от кого. Идея состоит в соединении креста и розы или в переводе на советский язык идея этого собора заключается в розенкрейцерстве. И не было никогда такой фамилии Розенкрейцер. Хотя, может, и была, и возможно этот человек был еврейским банкиром или ростовщиком. Это мистическая идея католицизма. Когда я впервые увидала в Лувре, в отделе средневековых икон Богоматерь, я потеряла дар речи. Сидит барышня. Во первых, с очевидным пузом, в красивом платье темно-красного цвета с золотом, блондинка такая, вся в кудряшках. Хорошенькая. Одной рукой пузо держит, а в другой розу, прижав ее к сердцу. Прекрасная дама Розенкрейцеров. Почему я вам это говорю? По одной причине: никогда, никакие историки искусства не в состоянии сцепить между собой разные элементы в единый культурный текст. Если мы пишем про архитектуру, то пишем про архитектуру. Никто и никогда не связывает очевидности и не синтезирует материал. Только разрозненно пишут.