Лекции по искусству. Книга 1 - страница 22

Битва Масленицы и Поста — Брейгель

Вы обратили внимание на то, что люди не взрослеют? Мужчины лет под 40. Пиво интересует? Футбол интересует? Забивание козла интересует? Сальности отпускать проходящим мимо женщинам интересуют? Это повадки 14-летних подростков. А тетеньки? Как начали в 3 года играть в «дочки-матери», так остановится не могут. Трагичность выражается в том, что люди живут и не вырастают. Некоторые останавливаются на 14 годах, кто-то на 16. Но более того они не живут. Они выключены из истории, они играют всю жизнь в детские игры и детские игры есть суть их жизни. Это первый художник-мыслитель. Но до него, конечно, в Европе начинается очень глубокая, скептическая линия, которая выражает себя в страшной ситуации. Во-первых, в теме «Корабля дураков», по которому Стенли Кубриком был поставлен фильм, линия идет от Себастьяна Брандта. Босх написал «Корабль дураков». О чем там идет речь? О том, что история остановилась. Она не хочет больше двигаться и работать. А дальше только вниз. Вверху ничего нет. Так, вижу, что устали. Идите-ка домой, продолжим на следующем занятии. (Аплодисменты).

Волкова: Должна вам сказать, что, когда я была очень молоденькой студенткой искусствоведческого отделения, а это было давно, возвращаясь как-то из Геленджика, где отдыхала с другими студентами домой в Москву, познакомилась в поезде с двумя молодыми юристами. Они заканчивали юридический факультет и были такими, несколько надменными. Одного звали Эрик Коган — рыжеволосый красавец, а второго Виталий Вульф. Я не буду вам долго рассказывать траекторию наших сложных отношений, но однажды он мне сказал, высоко подняв бровь:

— Я собираюсь сделать новый цикл передач.

Я ответила:

— Виталий, женщины вас обожают.

Он ответил:

— Я знаю. Но только вы не знаете до какой степени.

И, когда он мне рассказал «до какой степени», я была просто потрясена. Как вы понимаете, женщинам от него проку было просто никакого (смех), только дистанционное безумие. Что поделать. Массовый психоз — ужасное дело.

— Я делаю передачу о гениях 20-го века, — сказал он мне тогда.

— И кто счастливица?

Он давай мне говорить, а я загибать пальцы. Наконец, я сказала:

— Виталий, что-то я не слышу главного имени. Ленин.

Он поджал губы и сказал:

— Я это от Вас слышу?

— Да, от меня.

— Вы это всерьез?

— Так все должны считать. Это самая великая фигура 20 века и другой такой нет.

По всем признакам этот человек анонимен. У него шекспировский признак. Скажите, его жизнь известна?

Студенты: Да!

Волкова: Это из каких источников, простите? Прошу меня простить, но даже документы его подчищены, не говоря о мифических сплетнях о шалаше, папе, маме, брате. Вы даже у Шекспира не найдете такой туманно-анонимной биографии, как у него. При этом, имейте в виду, она не просто туманна, она еще до чертиков таинственна. Я пошла в Мюнхене посмотреть дом, где он жил с Троцким. С одной стороны Томас Манн, с другой Ленин с Троцким, еще с другой Кандинский. Просто ходишь в состоянии постоянного возбуждения. Температура 40 с утра до вечера. И дом. Кто такой Ленин в Мюнхене? Там в доме 4 или 5 тайных выходов. Да кому нужен этот Штирлец? Он, то там выйдет, то сям. И вы не смотрите на то, что Крупская не была хороша собой или лишена элегантности. Она была ему под стать. Это была удивительнейшая пара. Достойная друг друга. Сколько у него было паспортов? Кто знает сколько у него было псевдонимов?

Но самый мистический момент произошел в 1971 году. У меня ребенок маленький был, и я смотрела телевизор. Сидит Брежнев на съезде партии и происходит смена партийных билетов. И перед моими глазами разворачивается высочайший мистический акт. Мистерия. Брежнев своей рукой выписывает Ленину партбилет под номером 1. Я была потрясена. Имейте ввиду он был таинственной фигурой. Что он делал в Германии, что он делал во Франции, каким образом немцы в него деньги впихивали, чтобы оттянуть от Германии революцию? Но он им сделал Гитлера. Если бы не он, то история 20 века пошла бы другим путем. Она его рекрутировала на этот апокалипсис, и он оказался идеальным рекрутом. Недолговечным, конечно, обезумевшим, но тем, кто по-другому перевел стрелки исторического времени. То же самое сделал Македонский.