Из приведенных примеров мы видим, что даже самое бессмысленное и страшное отрицание человека, религиозное убийство, имеет человеческую, или эгоистическую, цель. Даже тогда, когда человек совершает религиозное человекоубийство не над другими, а над самим собой, когда он расстается со всеми человеческими благами, отвергает все чувственные и человеческие радости, - это отвержение есть лишь средство приобрести и вкусить небесного или божественного блаженства. Так обстоит дело у христиан. Христианин жертвует собой, отрицает себя только ради того, чтобы обрести блаженство. Он приносит себя в жертву богу, это значит: он приносит в жертву все земные, преходящие радости, потому что они не удовлетворяют его сверхъестественному чувству христианина, он приносит их в жертву небесному царству радости. И так же у обитателей Индии. Так, например, в книге законов Ману говорится: "Если брамин начнет избегать всех чувственных удовольствий, он достигнет блаженства на этом свете, блаженства, которое продолжится и после смерти". "Если брамин свое телесное здоровье... незаметным образом расшатал и сделался равнодушным к горю и страху, то он чрезвычайно возвысится в своем божественном существе". Быть едину с богом, сделаться самому богом, - вот к чему стремится брамин, подвергая себя лишениям и самоотрицанию; но это фантастическое самоотчуждение связано в то же время в высочайшей степени с чувством своего "Я", самоудовлетворением. Брамины - высокомернейшие люди на свете, они в своих собственных глазах - земные боги, перед которыми все остальные люди - ничто. Религиозное смирение, смирение перед богом, возмещается, вообще говоря, всегда духовным высокомерием по отношению к людям. Уже самое отчуждение от чувств, отказ от того, чтобы что-либо видеть, осязать, обонять, к чему стремится индиец, - связано с фантастическим наслаждением. В мемуарах Бернье мы читаем о браминах: "Они так глубоко погружаются в состояние экстаза, что в течение многих часов остаются бесчувственными; в это время, как они утверждают, они видят самого бога во образе блестящего, неописуемого света и ощущают неизъяснимое блаженство и совершенное презрение к миру и отчуждение от него. Я это слышал от одного из браминов, утверждавшего, что он в это состояние экстаза может погрузиться всякий раз, когда пожелает". Вообще известно, как близко родственны друг другу жестокость и сладострастие. Но если уже из-за высших форм жертвоприношения вырисовывается человеческий эгоизм, как его цель, то он еще больше бросается в глаза при низших формах жертвоприношения. "Народы Америки, Сибири и Африки, занимающиеся рыбной ловлей и охотой, жертвуют часть из полученной добычи богам или духам убитых животных, но обыкновенно они жертвуют только тогда, когда случается нужда; так, они жертвуют целых животных, когда проезжают по опасным дорогам и рекам. Камчадалы обычно приносят богам от своего рыбного улова только головы и хвосты, которых они сами не едят. По свидетельству Степ. Крашенинникова в его описании Камчатки лучшей жертвой у камчадалов считаются тряпки, надетые на шест. Древние славяне бросали в огонь лишь худшие части жертвенных животных. Лучшие они съедали либо сами, либо отдавали жрецам. Все татарские и монгольские племена в Сибири, в губерниях Оренбургской, Казанской и Астраханской отдают богам от жертвенных животных, будь то лошади и коровы или овцы и северные олени, либо только одни кости и рога, либо, самое большее, вместе с костями и рогами еще и головы или нос и уши, ноги и кишки. Негры в Африке также не предоставляют богам ничего, кроме шкур и рогов" (Мейнерс в указанном месте). У классических народов, римлян и греков, существовали, правда, holokausta, то есть жертвоприношения, при которых все жертвенное животное после того, как с него сдиралась шкура, сожигалось в честь богов; но обычно богам давали лишь часть, лучшие же куски съедались. Известно, - правда, различно толкуемое, место из Гезиода, в котором говорится, что хитрый Прометей научил людей оставлять мясо жертвенных животных себе, богам же жертвовать лишь кости. В противоречии с этой скудостью жертвы находятся, видимо, те расточительные жертвы, которые греки и римляне иногда приносили богам. Так, Александр пожертвовал после победы над лакедемонянами гекатомбу, а его мать Олимпия обычно жертвовала 1000 быков. Точно так же и римляне, чтобы победить, или после одержанной победы, жертвовали сотни быков или весь весенний приплод телят и ягнят, коз и свинец. После смерти Тиберия римляне были до такой степени рады новому властителю, что они, как рассказывает Светоний, пожертвовали богам в первые три месяца правления Калигулы свыше 160000 штук скота. Мейнерс в своем указанном сочинении по поводу этих блестящих жертв замечает:
