Это вот «все свои вокруг», вероятно, и является побудительной причиной для в противном случае иррациональной тяги мигрантов в Великобританию. Великобритания — это ещё более эксклюзивная земля обетованная в земле обетованной Европы? Из телефонных эмоциональных разговоров с единоплеменниками вырастает образ Великобритании — земли, где нет зла.
Этот образ мигранты создали из своих снов, тёплая «Великобритания» греет их во время схваток с французской полицией. Возможно, тут играет роль и английский язык, точнее, те два десятка английских слов, — именно столько мигранты знают английских слов, в то время как французских они знают десяток. Английский же — международный язык общения, так что и низшим слоям общества от его словаря перепали крохи.
Интеллигенция и интеллектуалы
Интеллектуал генерирует идеи, интеллектуалов бывает три — пять в столетие. Интеллигенция за деньги популяризировала идеи интеллектуалов, добытые прошлыми гениями знания. Продавала и продаёт устаревшие знания и устаревшие идеологии. Потому что интеллигенция никогда не поспевала за интеллектуалами. Интеллигенция — это класс из прошлого. Он так же не нужен сегодня, как рыцари. Ну эти, которые в латах с мечами и копьями скакали. Откройте глаза — мир давно уже не тот. Сейчас каждый может стать интеллигентом, купив компьютер. В своё время человек, имевший телевизор, обладал превосходством перед теми, кто его не имел.
Тут вот наблюдение из области политики.
Митинг в начале XX века был местом, где страстные дяди, знающие больше тебя, тебе объясняли мир. Для того и на митинги ходили. Чтоб умный и опытный объяснил. Потому и ораторское искусство ценилось у революционеров, следовало за организаторскими способностями, а то даже и впереди. На митинги ходили во множестве неграмотные, как ещё они могли сориентироваться в мире? Митинг в XXI веке потерял эту функцию места, где тебе предложат видение мира, идеологию, объяснят. Сейчас на митинг приходят, чтобы увидеть единомышленников, и только. И почувствовать, что называется, локоть друга.
Класс, который популяризировал находки интеллектуалов, сейчас не нужен. В нём нет необходимости. Сейчас каждый может стать интеллигентом, купив компьютер.
В компьютере в тысячи раз больше знаний, чем в телевизоре.
Интеллигент — это поводырь для обывателей, которому платило государство. Кстати сказать, всегда плохо оплачивали этот труд, так и труд ведь был невелик.
Прогресс лишил работы интеллигенцию.
Ей некого учить. Википедия всех учит. Википедия мощнее Гутенберга. Википедия — это огромный переворот. Это «Энциклопедия» перед 1789 годом. Она поёт о революции.
В сущности, интеллигенция — это класс «учителей» (журналисты, собственно учителя школ и вузов, эксперты, целые династии обладателей библиотек, надутые пикейные жилеты, дети и внуки знаменитостей, наконец, горожане больших городов, являющиеся интеллигенцией по отношению к остальному населению РФ (и даже адрес в городе имеет значение).
Феномен подписантов (два режиссёра)
Феномен профессиональной, классовой и групповой солидарности выродился в простенькую «защиту своих» от закона.
Я вот смотрю, поражённый, сколько уже режиссёров театра и кино и просто людей искусства подписали, возможно, даже и не осознавая, что совершают, коллективные письма. Сотни подписались в защиту режиссёров Сенцова (украинец, сидит в российском лагере, осуждённый за организацию двух поджогов и одного взрыва) и Кирилла Серебренникова (московский режиссёр, обвинён в присвоении около 200 миллионов рублей казённых денег).
Сотни подписантов выступили в случае Сенцова против закона Российской Федерации.
Они не считают два поджога (один ночной в Русском центре, сгорела дверь, сумели потушить оказавшиеся внутри центра ночью активисты Русского центра) и подготовку к взрыву (в людном месте в день праздника Дня Победы) — преступлениями.
Один из сайтов, указав на мою отрицательную оценку террористических актов Сенцова, ханжески именует их «прегрешениями». Да это не прегрешения, это целые преступления. Но неудавшиеся.
Корпоративная солидарность, как видим, оказывается сильнее закона, сильнее понятия справедливости. Коллеги Сенцова и русские коллеги тоже, по сути, требуют режиссёру и режиссёрам особых привилегий, в том числе и права на убийства. Их письма, по сути, являются попыткой принудить власть игнорировать в случае «режиссёров» закон.
