Затянувшись, Максим посмотрел на него.
— Но вы-то не из наших. У вас же охранная контора.
— Ты популярная личность, — пожал плечами Тарас. — Отличный специалист. Мы приглядываем за некоторыми… специалистами.
— Химиками?
— Не только. Существует множество областей. И знаешь, — он посмотрел на него, — если бы ты не позвонил мне сегодня, завтра я бы с тобой связался. Обязательно. Мы обычно помогаем людям в твоей ситуации.
— Кто это «мы»?
— Мы, — повторил Тарас и выпустил клуб дыма из трубки. Курил он ее умело и с явным удовольствием, — Клуб альтруистов. Знаешь, кто это — альтруисты?
— Знаю, — кивнул Максим. — Обижаете.
— Ну, почему же, — пожал он плечами и кивнул на заднее сидение. — Они вот не знают.
Сзади заворочались.
— Ненавижу это модное слово, но скажу, — с горечью произнес Максим. — Меня банально подставили. Я хотел завязать с производством этой дряни, когда все узнал. Привыкание с третьей дозы. Представляете? И я это разработал. Вот этими, собственными руками…. Мы занимались обезболивающим для безнадежных больных. Я и придумывал «Сигму», как лекарство. А когда узнал, как мое лекарство стали применять…. Решил прекратить все это. А меня банально сдали. Меня предали собственные друзья.
— Хм… — сказал Тарас после паузы. — Как-то слишком много «я», «меня», тебе не кажется?
— В смысле?
— Успокойся.
— Не могу, — помотал головой Максим. — Вторые сутки — не могу.
— Но ведь тебе еще ничего не объявили.
— А вы в курсе всех событий? — удивился Максим.
— Разумеется. Только не спрашивай, как, ладно? Так ты что думаешь?
— Думаю, завтра позвонят. Договоримся о встрече, — Максим судорожно вздохнул. — И на ней меня убьют.
Тарас покивал в темноте.
— Ты — сильный парень, — сказал он. — Так спокойно говоришь о собственной смерти…
— Поверьте, не спокойно.
— Верю. Но ты прав. Им тебя убрать необходимо, — произнес он, глядя вперед на дорогу. Он сказал это так просто и буднично, что Максим понял: правда. Завтра, послезавтра, максимум — неделя и он, Максим, перестанет жить. Несмотря на страх, он до сих пор не верил, что это возможно — раз, и все. А теперь…. Это не сон. Это на самом деле происходит с ним, любимым и обожаемым, в общем-то, совсем неплохим парнем, идиотом, вляпавшемся в очередное дерьмо. И, судя по всему, последнее.
Он закашлялся, подавившись дымом.
Тарас посмотрел на него.
— В милицию идти глупо, — сказал он. — Ты это понимаешь?
— Да, — откашлявшись, кивнул Максим. Глаза слезились то ли от кашля, то ли от жалости к самому себе. — Что же мне делать?
Тарас вынул трубку и повертел задумчиво ее в руках.
— Просто выжить. Если они будут уверены в твоей смерти, искать не станут. Мы тебе сменим фамилию, имя, можно даже лицо поменять.
— И как же мне выжить?!
— А так, — сказал Тарас и вдруг всем корпусом повернулся, — Пойми, другого варианта нет. Если за тебя кто-нибудь подпишется, будет война. За тебя никто не встанет, поверь. Поэтому, у тебя есть дилемма. Либо бежать, любо принимать мое предложение.
— Куда же мне бежать? Без работы, без денег… Я из Москвы за всю жизнь два раза выезжал, да и то, в Анапу, с родителями. Нет, бежать мне некуда…
— Значит, не беги, — пожал Тарас плечами.
— Но как тогда?….
— Выжить? Как? Пойти на встречу, получить обещанную пулю в лоб и воскреснуть. А потом начать новую жизнь.
— Я что похож на Маклауда?
— Тебя невозможно будет убить обычными, человеческими методами, — произнес Тарас, а Максим внезапно поверил.
— Что я должен сделать? — после паузы спросил он.
— Прежде всего, пообещать, что когда все закончится, ты станешь работать на меня, — сказал Тарас и вдруг рассмеялся. Максим недоуменно на него посмотрел. — Извини, — оборвал тот сам себя, — просто, когда я произношу эту фразу, многие начинают странно на меня косится. Ну, знаешь, всякая чушь. Приходит человек в критический жизненный момент и предлагает панацею в обмен на преданность. Выглядит, будто я души приобретаю, нет?
— В общем, да, — тоже улыбнулся Максим через силу. Он не смог бы сейчас отреагировать даже на «Мистера Бина».
— Так вот, — сказал Тарас, — запомни, моя фамилия — Петровский, а не Люциферов. Хотя методы те же…
