— Но то, что я пила имело противный и горький вкус.
— То, что вам давали, это уже другой отвар, из другой травы. Каждую весну я собираю листья одного цветка сушу их на жарком солнце. Когда нужно я беру высушенные листья, перетираю, измельчая в порошок, добавляю меда примерно пополам, в этот раз меда было мало, поэтому и поучилось так горько. принимать маленькой ложкой по три раза в день.
Было горько? Это хорошо, лекарство сладким не бывает.
Продолжая рассказывать, я перебирал свои травы, развязывал мешочки, нюхал некоторые, проверяя, нет ли запаха плесени, одна из них мне не понравилась, отложил в сторону. Наверно на лице отразилась досадное выражение, следящая за моими действиями Латифа задала вопрос, — Что не так?
— Этот порошок мне привозят купцы из стран северных, он очень хорошо заживляет раны.
— А из чего он?
— Гриб, самый обыкновенный гриб он вырастает после дождя если взять свежий, только что срезанный, разделить пополам и приложить к порезу то заживает быстрей и рана не гноиться. А вот этот пахнет плохо, надо будет выкинуть его, а жаль, не известно когда смогу купить новый и будет ли он вообще.
В палатку вошла Джабира несущая котелок с горячей водой. Я указал, куда он должна поставить, отправил её назад. Требовалось перетереть пару луковиц в сок и принести сюда. Взял пиалу всыпал приготовленную траву, накрыл крышкой и поставил настаиваться.
— А для чего нужен лук? Разве это то же лекарство? А я думала, что его только едят, — Затараторила Латифа, пытаясь вызнать всё и сразу. Я выставил перед собой ладони, — и на какой вопрос мне отвечать? Так много сразу. — Я сделал вид что задумался и посмотрел на её лицо раскрасневшееся от собственной дерзости. В глазах плескалась жажда знания.
Я внутренне усмехнулся. «Все больные хотят знать, что и как делается только мало, кого находиться, что бы этому делу учиться, все видят только то, что пришел лекарь, дал отвар, настой, помазал ранку мазью и вылечил. Отпустило, отлегло, и все что спрашивали, забылось, простая вежливость или просто разговор не о чем. Это раньше Мухаммад, ты готов был рассказывать все, что знал, надеялся, что таким образом люди станут умнее и добрее. По прошествии лет понял, — лечить лечи, учить не надо. Вот и сейчас ей просто скучно, а тут хоть какое да разнообразие, а то только служанка, с которой и говорить не о чем»
— Латифа, все, что я сейчас рассказываю и показываю, это отвары от кашля, который вас мучает по ночам, я слышу, как вы кашляете. Все эти средства и травы для них растут вокруг нас и многое из того, что мы потребляем в пищу годиться как лекарства. Мы можем лечиться с того, что растет вокруг нас, — Я обвел рукой вокруг себя, — Даже здесь в пустыне жаркой днем и холодной ночью растут травы, которые помогают людям, надо только знать и уметь ими пользоваться. Когда мы учимся, то запоминаем на память сотни и сотни видов трав, растений, деревьев и части от них, которыми можно лечить, а какими только убить.
— И здесь в пустыне растут целебные травы? — На её лице было удивление.
— Да! И знаете, вы каждый раз приходя в пустыню, встречаете одно из них проходите мимо и не задумываетесь об этом растении, о его лечебных свойствах.
— Вы меня заинтересовали, что же это за растение такое загадочное, что вы ему так много слов уделили.
Я улыбнулся, — Верблюжья колючка.
— Мухаммад, вы меня разыгрываете, этот сорняк, и есть то лекарство, про которое вы и говорили? — Досада отразилась на лице, — Вы что решили подшутить надо мной что б Я отвязалась от вас со своими расспросами. Какая колючка?
— Латифа, Я и не думал смеяться над вами, это действительно так. Можно позвать Салима и он подтвердит мои слова, его род давно использует отвар из корней и листьев, если люди мучаются животом. — Я посмотрел на неё со всей серьезностью, которую смог изобразить.
— Я вам всё равно не верю. Вы все сделаете, что бы только обмануть бедную и больную девушку. Придумайте другое, более на правду похожее. — Щеки раскраснелись ещё больше, глаза сверкали, руки лежавшие поверх покрывала сжались в маленькие кулачки. Казалось, что будь она здорова, бросилась бы отстаивать свою правоту.
