Интересная персона, эта наша Агата. Смешно, что это все по-прежнему еще здесь. И ее дерьмо. А ее самой — нет.
Ха-ха, а ее нет.
Шулич лежит в стороне, совсем недалеко. Только сейчас мне его хорошо видно. Земля немного под углом, он лежит головой вверх, в сторону дороги. Смотри-ка, вот тюфяк. Солнце ему светит прямо в глаза, а ему хоть бы что. В уголке губ засохшая слюна. Голова у него очень странно закинута назад, так необычно, от этого здорово болит шея. Он очень бледен. А так вполне нормальное лицо — думаю, все в порядке. Только очень бледный, как смерть.
Солнце сияет. Я уже привык, ладно. Пусть сияет.
Вообще-то солнце довольно прохладное. Еще какое-то время оно будет светить, прежде чем потеплеет, хотя уже довольно светло. И еще какая-то влажность в воздухе, ощущаю ее очень остро, потому что очень хочется пить. Господи, что за ощущение во рту! Даже не сухости, а гнилости, острая необходимость в чистке, влажный, гнилой запах, действительно отвратительно.
Да, ну и ситуация. Представьте себе. Ну, попробуйте себе это представить. Мою ситуацию. Что я должен сделать? Ведь ничего нет. Вообще ничего. Есть только я.
Истоки моих проблем: голеностоп, грязь, царапины, раскрасневшиеся и раздраженные от пота, вонь и, конечно, жажда. Пить хочется невыносимо.
Хотя это еще ничего — мозги готовы взорваться. От жажды.
Для кого-то, может быть, это выглядит странно. Дебильно. Дебил.
Дебил. Да, страшный…
Господин подсекретарь по-прежнему сидит.
На небе нет ни облака. Округа вся в цветах, коричневато-серые холмы с темно-зелеными пятнами сосен уже усыпаны множеством различных оттенков, от лимонного до серо-зеленого. Эй, новая жизнь, вот она! Весна! На завтрак надо бы запечь бедро Шулича. Только не знаю, как бы мне его взять, у меня ни одного соответствующего прибора. Кстати, моего обязательного снаряжения тоже нет. Да и как костер развести, если Агаты нет. Хотя, может, получилось бы. У меня же есть насос!
Господин подсекретарь сползает на землю, соскользнув с каркаса машины на колени. Наклоняется.
Господин подсекретарь опустил лицо к земле, к траве. Ему сейчас абсолютно все равно, смотрит кто-то на него или нет, лицо естественное, очень самодовольное. Представьте себе такое лицо. Вытягивает язык и вылизывает росу с травы. Это длится некоторое время.
Как же хочется пить. Как здорово.
Да, эта жажда продолжалась довольно долго, но нужно время, прежде чем решиться. А раз нужно, значит нужно. Смыть этот противный вкус. А тот бурек они вдвоем весь сожрали, свиньи.
* * *
Автомобильный гудок. Как на свадьбу!
Гудок. На свадьбу.
Слышен двигатель. Автомобильный двигатель. Такой мощный, не просто какая-то ерундовина, а что-то серьезное. Настоящая машина. Снова гудок!
Кто-то развлекается. Ага, началось.
Господин подсекретарь закрывает глаза.
Движение показалось внизу, там, где дорога заворачивает под холм и потом спускается в лес. Что-то поблескивает, движется. Ага, крыша автомобиля. Кто-то едет, какая-то машина. Хотя ее господин подсекретарь не видит, потому что у него закрыты глаза. Солнце. Зачем открывать? Но машина подъезжает. Довольно быстро; движется по подъему, с левой стороны на правую, потом до распутья, от которого дорога ведет к машине, где находятся подсекретарь и Шулич. У Шулича согнута шея, рот наполовину открыт. У господина секретаря рот закрыт. Машина замедляется, сворачивает.
Презель: Эй! Вы что, так и будете спать?
Тормозной путь по дороге, по гравиевой дороге, толстые шины. Автомобиль, остановившийся над нашей машиной, настоящий джип, марки не вижу, он параллельно с нами. Черный джип, неплохо. За рулем какой-то парень, коротко остриженный, но кудрявый, в куртке из гортэкса, только другого цвета, не такого, как моя, фиолетового, плюс солнечные очки. Его куртка — чистая, хотя он и крестьянин, а вот я выгляжу как последний нищий. Открывает двери прямо передо мной. Смотрит на нас, начинает смеяться. Как какой-нибудь спецназовец. Явно крестьянин. Типичное крестьянское лицо. За ним видно Презеля, в открытую дверь он кричит в нашу сторону.
Какая разница, снова закрываю глаза.
