…Женщины от нас предохраняются. Они распоряжаются чужой судьбой по собственному усмотрению. Прерванное зачатие – сколько лауреатов Нобелевской премии погибло из-за этого? Никто не может сказать. Удивительно, из окружающих детей я знаю только великовозрастного ребенка Агриппины. Пусть растет и дальше – на него вся надежда…
…Женщины призваны вынашивать искру божью, а рассуждают как чертовки. Я беседовал на эту тему с Агриппиной. Она не разделяет моих чемоданных аналогий. Мол, что положишь, то и возьмешь. «Беременность, – говорит Агриппина, – процесс с непредсказуемым результатом от разных дураков». Между прочим, я никогда не помню, что за дрянь кладу в свой чемодан. Но всегда хочется открыть его и обнаружить какую-нибудь значительную рукопись или потрясающее художественное произведение. Так что я тоже понимаю женщин, когда с замиранием сердца приподнимаю крышку своего чемодана и вижу на дне сапожную щетку, скомканные рубашки и просроченные счета за собственное проживание. Жалкое зрелище. Зачатие дурака. Это ощущение роднит творчество и беременность. И приятельниц у меня намного больше, чем реальных половых связей…
…По теории вероятности, надо вырезать побольше букв и разложить их на огромной сковородке. И подбрасывать, и подбрасывать… Рано или поздно из этих буквиц сложится роман. Таким образом можно легко написать «Сагу о Форсайтах». По теории вероятности. Сколько раз я пробовал, но получалась какая-нибудь галиматья вроде «взбдызнуть по голозыдре». Наверное, я собираю не те буквы…
…При виде Валерии мужчины превращаются в китайцев. Или японцев. Их улыбки растягиваются до позвоночника. Валерия, как ходячая электростанция, переключает энергию мужчин на себя. Блондинки совершенно анемичны. Вы испытывали сексуальное влечение к холодильнику? Когда ко мне приближается блондинка, я представляю, что сейчас мой член засунут в морозильник. А Валерия – натуральная бестия. Игривая, как пантера в добром расположении духа…
…Дружить с женщинами весьма полезно – всегда ты сыт, сексуально не озабочен и остроумен. С мужчинами дружить гораздо сложнее. Я не знаю, что с ними делать после полуночи. И какой смысл долго общаться с мужчиной, если все равно окажешься в постели с женщиной? В том-то и дело. Я предпочитаю с мужчинами просто пить, пить стоя, за здоровье присутствующих здесь дам. Главное, не указывать женщинам, как им жить. Они живут как бог им на душу положит…
…Я уже придумал название для нашей кинокартины. «Кому нужны чужие трупы?!!» Я так и думал, что вам понравится, господин директор!..
…Лучше всего я разбираюсь в похоронной музыке, но под нее особенно не попляшешь. Хотя на свои похороны я закажу что-нибудь веселенькое и банальное. Ведь жизнь – это обыкновенная оргия. Отрезок времени, когда душа соединяется с телом. Мы радуемся, мы безобразничаем от полноты ощущений, а потом – важные, в белых тапочках – расстаемся с осязанием, обонянием, зрением, слухом, вкусом и гравитацией. «Друзья, от нас ушел Милош Корда…» Отсюда ушел – туда пришел… И спрашивается – как, Милош, прожил ты жизнь, тебе отпущенную? А вдогонку мне – «иииууу, виииууу!» – заунывная мелодия. И ответить Милошу, собственно говоря, будет нечего. Всю жизнь я занимался ерундой. Получи, Господи, обратно свое подобие…
…Говорят, что я описываю события не последовательно, не по-христиански: вначале прелюбодействую, а затем – еще раз прелюбодействую. А надо бы пойти в церковь и между этими событиями покаяться. Каюсь…
…Эту прошедшую ночь в постели с Валерией я надолго запомню…
…Мы, пылкие существа, должны восемь часов прижиматься друг к другу телом, иначе нам холодно и одиноко. Иначе мы теряем уверенность в необходимости нашего бытия. Сомневаемся, что будем нужны кому-то утром, поэтому жадно обнимаемся всю ночь, согревая эту надежду. Мы циники днем, мы насмешливо смотрим на чувства. Мы притираемся, как дощечки, и очень нуждаемся друг в друге, чтобы жить только так, как мы живем. Мы вертимся, как колесики в часовом механизме, тикая друг на друга. «Тик». – «Так». «Так?» – «Так!» Мы любим только себя друг в друге, мы любим эту жизнь как отражение нашего существа. Мы целуем друг друга, как зеркало, потому что райское яблоко вновь становится целым, когда мы соединяемся, и червоточина прячется внутри нас, когда соединяются две половинки. «Это – тик?» – «Тик». «Как тебе хорошо?» – «Так!»
