Он вспомнил своих родителей, как мать прижимала его к себе, как отец, давал ему первые уроки. Он вспомнил их…. но как-то отстранено, будто воспринимал их образы лишь разумом, а сердце ничего не чувствовало.
Он вспомнил свою первую возлюбленную, прикосновение ее тела, тепло поцелуя. Он помнил ее…. но совершенно бесстрастно. Он знал, что был ею увлечен, но воспоминание не пробудило никаких чувств.
Как будто вся его жизнь стала похожа на кино, которое он смотрел, но не переживал лично.
Он задумался о том, один ли он такой. Происходит ли с воспоминаниями других людей то же самое.
Между тем, глубоко внутри него, нечто не вполне живое, но и не вполне механическое, шевельнулось и потянулось в ответ на призыв из тени.
Он подошел к углу, там что-то было… что-то серое, протягивающее к нему руку, зовущее его…
…Нет… не его…, а нечто…
Зак Аллен, начальник службы безопасности Вавилона 5, смотрел на Вира, приподняв бровь, его пронизывающий взгляд выражал неприкрытую насмешку.
— Рем Ланас? Вам нужно что-либо разузнать о Реме Ланасе?
Вир сидел в офисе Зака, чинно положив руки на колени.
— Да, если это вас не затруднит.
— Это один из ваших? Я имею в виду, центаврианин?
— Да. Мы, конечно, сами в состоянии разыскать своих граждан, в обычных условиях, но из-за бомбардировок наши архивы в полном беспорядке. Мы полагаем, что он, вероятно, находится здесь.
— Это так важно для вас?
Вир неловко заерзал на своем месте.
— У вас есть какие-то причины для подобного допроса, мистер Аллен?
Нет-нет, — поспешно добавил он, — я бы мог ответить на все ваши вопросы. Я не это имею в виду. Я могу даже потратить весь день, отвечая на ваши вопросы. У меня на сегодня не запланировано никаких дел. Так что если вы желаете продолжать…
Зак поднял руку, пытаясь прервать поток слов Вира.
— Просто мне хотелось знать, — медленно произнес Зак, — не опасен ли он, и стоит ли мне принять соответствующие меры предосторожности?
— Опасен! О… о… нет. Вот умора-то, — Вир тоненько захихикал. — Это действительно смешно. Особо опасный центаврианин. Нет, — сказал он, внезапно посерьезнев. — Никто из наших граждан не представляет собой угрозы, ни для безопасности, ни какой-либо другой. Мы, да и я тоже, не хотим, чтобы кто-либо думал, что центавриане могут чему-то угрожать. Потому что, как вам известно, стоит только случиться чему-либо подобному, налетят корабли и начнут стрелять, бомбить и…, в общем, будет полный бардак. Мы не хотим этого. И никто этого не хочет. Я не хочу, вы не хотите…
— Рем Ланас.
— Уверен, что он тоже этого не хочет.
— Я хотел просто, — терпеливо произнес Зак, — узнать, кто он? Почему вы хотите его найти?
— Ну… — Вир отчаянно пытался протянуть время, а потом сказал. — Деньги.
— Деньги? Какие еще деньги?
— Рем Ланас получил порядочную сумму. Умер его отец. И Ланасу полагается большое наследство, которое ему хотят вручить его родители, хотят, чтобы он узнал…
— Родители? Так вы же сказали, что его отец умер.
— Да… верно. Но это его приемные родители. Отец отдал его в другую семью, когда тот был совсем маленьким. Умирая, его отец почувствовал угрызения совести, поэтому все свое состояние завещал сыну. Это трагическая история.
Очень неожиданная смерть. Понимаете, его отец был оперным певцом, однажды он выступал на улице и широко открыл рот, чтобы взять октаву, но внезапно низко летящая птица…
— Хорошо-хорошо, понятно, — быстро произнес Зак, явно не желая слушать конец истории. — Давайте посмотрим, есть ли у нас записи о пребывании здесь.
Рема Ланаса.
Пока Зак отправлял запрос через компьютер, Вир лихорадочно размышлял. Он всегда был никудышным лжецом. Он чувствовал себя при этом очень неловко, и всегда было видно, когда он врет. Окружающие могли подумать, что так долго проработав с Лондо, он мог бы поднатореть в притворстве. Но единственное, чему он выучился за это время, это невнятно безостановочно бормотать до тех пор, пока люди не соглашались с его словами просто для того, чтобы он заткнулся.
Ему было не дано просто взять и солгать. Но, изрыгая поток полной чепухи, он получал шанс.
Сейчас все дело было в том, что сам Вир толком не знал, кто такой этот.
