Они отправились в каземат крейсера.
— Здравствуй Джон, — добродушно обратился к нему Адам Ульмар сквозь решетку крошечной камеры. Старый основатель Пурпурного Холла, командир Легиона и предатель человечества сидел на краю узкой койки, занятый своими мемуарами. — Одну минуту, Джон. — Он неторопливо закончил предложение, отложил рукопись и встал перед ними. Высокий благородный государственный деятель. Лицо, словно высеченное, красивая голова с аккуратно причесанными волосами была опущена, но в его лице не было и следа вины.
— Рад вам, джентльмены, — улыбнулся он, и в красивых голубых глазах его была искорка иронии. — У меня слишком редко бывают гости. Входите. Похоже, погода снаружи неважная, судя по кораблю.
— Однако впереди будет погода еще похуже, — сказал Джон Стар. — Мне так это представляется из всего, что я слышал о Поясе Смерти.
Фраза эта оказала на Адама Ульмара совершенно неожиданный эффект. С лица его исчезло выражение иронии, и на нем застыла жесткая маска. За маской Джон Стар уловил нечто вроде концентрации. Руки Ульмара побелели, стиснув прутья решетки. Он переводил взгляд с одного на другого, и прежде, чем он смог заговорить, прошло несколько секунд.
— Пояс… — Он сглотнул. — Вы хотите сказать, что мы на границах Звезды Барнарда?
— Мы идем за Аладори, — резко ответил Джон Стар. — Я знаю, что экспедиция Эрика сообщала о некоей барьерной зоне вокруг планеты медузиан. Мы хотим знать, что это такое и как пройти через нее живыми.
На лице Адама Ульмара углубились резкие морщины, и цвет покинул его. Глаза его потемнели и как бы увеличились в размере.
— Я не знаю, что она из себя представляет. — Голос его был медленным и слабым от ужаса. — Я не знаю.
— Вы должны знать! — Голос Джона Стара изменился. — Вы получили полное сообщение, не обработанное цензурой. Эрик должен был все вам рассказать. Сообщите же нам!
Адам Ульмар медленно покачал головой.
— Эрик не знал, — сказал он. — Даже после того, как медузиане согласились нам помогать в обмен на груз железа, они ничего ему об этом не сказали. Все, что я знаю, — это то, что они сделали с кораблями его экспедиции, когда они впервые попытались высадиться.
— И что же?
— Достаточно, — сказал Адам Ульмар. — Его эскадра приблизилась к барьерной зоне, не получив предупреждения об опасности. К счастью, Эрик оказался в должной степени смышлен, чтобы остаться на флагмане в тылу. Только два первых корабля вошли в зону. Они так и не вернулись.
Какая сила образует барьер, его люди так и не смогли установить. Они предположили, что это, возможно, лучистая энергия, но даже если так, то она отличается от гамма-излучения или любой иной известной нам космической радиации. Экипажи двух кораблей не имели времени, чтобы что-нибудь сообщить. Корабли вышли из-под контроля. Наблюдатели на других кораблях сообщили, что они, похоже, даже дезинтегрированы. Позднее в верхних слоях планетарной атмосферы были замечены некоторые метеоритные следы, и это было все.
Остаток его эскадры Эрик держал за пределами барьера, пока не установил радио — и телесвязь с медузианами, что заняло значительное время. Впоследствии несколько кораблей было пропущено для посещения планеты и выпущено обратно. Очевидно, они могут по своему желанию убирать барьер.
Джон Стар мрачно взглянул на него.
— Что еще вам известно? — спросил он. — Люди, которые высаживались, что-нибудь узнали?
Старик, находившийся по ту сторону решетки, выдавил болезненную улыбку.
— Большинство из них никогда уже не сможет сказать, что они узнали. — В его тусклом голосе было эхо ужаса. — Это те, что вернулись, чтобы умереть с расстроенными мозгами, если они вообще вернулись. Видишь ли, в атмосфере планеты есть нечто очень нехорошее для плоти и разума человека. Вирус, вторичная радиация, наведенная лучами барьера, а может быть, токсичная эманация от тел самих медузиан. Эти ученые так и не смогли договориться между собой. Однако они доказали, что люди не могут жить там. Последствия крайне различны и временами проявляются не очень скоро. Но болезнь, когда она приходит, всегда внезапна и ужасна.
