Легион обреченных - страница 137
Старый авантюрист впитал в себя и методы новой, фашистской разведки, и инструкции гестапо, где учили: «Главное — расположить к себе агента. Для этого нужно помнить, что улыбка, открытость (но не откровенность), сострадание, щедрость, игра в начальственность и значительность — основные козыри».
Таганов подметил, что Мадер часто играл «в начальственность и значительность», как на той попойке, где раздаривали друг другу чины и портфели. И когда новоявленные Тамерланы предложили ему на выбор любое звание, Мадер поступил согласно инструкции: «Меняй смех на тяжесть взгляда, это действует на агента». И подействовало, но не в пользу Мадера. Даже предатели нутром своим почувствовали, что Мадер — демократичный и доступный, чем отличается от других немцев, — в душе презирает их всех.
— Рейнгольд когда-то командовал полусотней штурмовиков Рёма и вовремя ушел от него под знамена дражайшего фюрера. Завидую ему, счастливая у него звезда, — продолжал в раздумье Мадер.
— Вы кому завидуете, господин Мадер? — поинтересовался Ашир. — Рему или Бергеру?
— Ну конечно, этому выскочке Бергеру! — Майор вскинул брови. — А вы, мой эфенди, не только молчун, но и остряк. Браво! Вот вы и отвезете Бергеру письмо. Надо наш уговор закрепить документально. Мы, немцы, во всем любим порядок. Слушайте меня внимательно и поймете, что ваш шеф не дремлет и не перестает думать о вашем будущем...
Мадер, конечно, больше пекся о себе. Бергер доверительно сказал ему, что Гиммлер не прочь подмять под себя «Русский комитет», создать взамен новую организацию, которая объединила бы все антисоветские комитеты — грузинский, украинский, туркестанский, прибалтийские и белоэмигрантские организации. Генерал посоветовал майору написать письмо на имя Гиммлера, выдав идею рейхсфюрера СС за свою, и попутно предложить свои услуги по формированию «Ост-мусульманской дивизии СС». Это улещит Гиммлера, собиравшегося со своими предложениями пойти к Гитлеру, а уж Бергер улучит момент, чтобы замолвить словечко за своего старого приятеля.
Обо всей этой закулисной возне Мадер туркестанцам, разумеется, ничего не сказал. Через неделю после возвращения Таганова из Берлина пришел ответ: Гиммлер дал согласие на формирование дивизии, а самому Мадеру была выражена его личная благодарность «за службу фюреру, рейху и идеям национал-социализма». Вступив в права командира еще не существующей дивизии, Мадер своим первым заместителем назначил Сулейменова, начальником отдела пропаганды — Абдуллаева. Таганов и Кулов стали заместителями начальника этого отдела. Новой эсэсовской дивизии требовались командиры полков, батальонов, рот, взводов, нужны были пропагандисты. И главное — солдаты, пушечное мясо, которых гитлеровцы думали бросить против партизан.
Мадер и его группа, называвшаяся теперь штабом, рьяно взялись за дело. Для вербовки солдат они разъехались в Берлин, Луккенвальде, Варшаву, в белорусские города Лида, Барановичи. Перед отъездом майор созвал совещание, где подготовленный им Сулейменов держал речь.
— Правоверные! — читал он по бумажке. — Я призываю вас всех быть до конца преданными идеям национал-социализма и делу освобождения мусульман от ига большевиков и евреев. Помните, если мы сумеем создать образцовую дивизию, то тем самым завоюем благосклонность командования, самого фюрера. Сформировав дивизию, а потом и армию, получим право взять под свою опеку все национальные комитеты, а также возглавить правительство свободного Туркестана. С нами аллах, с нами фюрер, с нами наш испытанный друг и благодетель барон фон Мадер!
Дарганли невпопад заорал «ура!», на него шикнул Абдуллаев: «Балбес! «Виват» надо кричать, а ты — ура! Ты что, русским служишь?»
Ашир едва удержался от улыбки.
