Писем было достаточно много, и руководство вынуждено было на них реагировать. 17 августа 1996 года, то есть в те дни, когда устанавливалась жалкая подачка — пресловутый памятный знак, в газете «Вечерний клуб» в рубрике «Официальный ответ» появилось туманное обещание Главного архитектора Москвы А. В. Кузьмина:
«Проектное решение конкурсного проекта (имеется в виду проект МАРХИ) положено в основу для разработки комплексного проекта реконструкции Сухаревской площади с учетом воссоздания Сухаревой башни. Разработка проекта начата управлением „Моспроект-2“. После утверждения этого проекта может быть разработан локальный проект воссоздания Сухаревой башни».
Это заявление, хотя и не называло даже приблизительных сроков начала работ по воссозданию Сухаревой башни, но оставляло москвичам некоторую надежду когда-нибудь увидеть ее на Сухаревской площади.
Однако и это был всего лишь очередной обманный ход, предпринятый для успокоения общественного мнения.
В сентябре 2000 года Московское правительство приняло очередное — «окончательное» — решение о судьбе Сухаревой башни.
«Столичные власти, — сообщила газета „Вечерняя Москва“ 26 сентября 2000 года, — окончательно отклонили план восстановления Сухаревой башни в центре Москвы. Решающим аргументом для отказа от проекта стало то, что башня мешала бы бурному движению автотранспорта по Сухаревской площади.
Слухи о воссоздании ярчайшего памятника московского барокко XVII века, разрушенного в 1934 году, ходят уже на протяжении 10 лет, в том числе и среди профессионалов-архитекторов. В те времена, когда башня занимала исконное место, на Сухаревской площади (а площадь получила название именно от башни) был не оживленный перекресток, а крупнейший московский рынок. Сейчас же разрушать ради башни одну из главных магистралей города — проспект Мира — или восстанавливать здание в другом месте, где оно никогда не находилось, бессмысленно».
Между прочим, этим решением Московское правительство отметило 66-летие с сентября 1934 года — того сентября, когда вывезли с площади последние камни разрушенной башни, заасфальтировали место, где она находилась, а Каганович начал хлопоты по уничтожению самого ее названия из народной памяти.
В начале 1990-х годов, когда вся Москва обсуждала, надо или не надо восстанавливать снесенный в 1931 году храм Христа Спасителя, особенно трудно приходилось московскому архитектурному руководству. На всех встречах архитекторов с населением (тогда такие встречи проходили особенно часто) «население» обязательно спрашивало их мнение по этому вопросу. Идя однажды на такое собрание, один крупный архитектор сказал в сердцах: «Надо скорее построить на этом месте что-нибудь большое, чтобы и вопрос о храме Христа не возникал!»
Проблему воссоздания на Сухаревской площади Сухаревой башни руководители Москомархитектуры старались решить тем же самым способом: «построить что-нибудь очень большое». Несколько подобных проектов в 1980–1990-е годы провалились, но на градостроительные советы представляли и представляли новые и все того же характера.
В октябре 2003 года на Общественном архитектурном совете при мэре Москвы рассматривалось очередное нечто «очень большое» на Сухаревской площади.
Предлагалось здание в 46 тысяч квадратных метров, четыре этажа над землей, четыре — под землей и подземная автостоянка на 600 мест. Надземная часть здания имела форму поднимающегося вверх террасами холма. На террасах располагались висячие сады, наподобие садов Семирамиды в Вавилоне. В здании размещались офисы, торговые помещения универмага, бутики и различные виды развлекательной индустрии.
Проект постигла та же судьба, что и предыдущие проекты этого рода, он был отклонен и решение проблемы площади перенесено на будущие времена.
Но на этом же Совете наряду с обсуждением проекта «четырехэтажной клумбы» вновь возник разговор о Сухаревой башне. Очень хорошо сказал по этому поводу один из участников Совета: «Проблема Сухаревой площади — это мираж Сухаревой башни, витающий над ней».
Это, действительно, так. Сухаревская площадь просто непредставима без Сухаревой башни, и никуда от этого не деться. Прежде она стояла, возведенная из камня, теперь встает миражом, но миражи, заметим, гораздо долговечнее камня. Кстати сказать, и на планшетах представленного проекта она была намечена легкими линиями для ориентации в историческом пространстве.
