- На все воля Иллина!
Велеария вздернула подбородок, продолжая смотреть в глаза священнослужителю Храма с вызывающей дерзостью.
- По праву наследия Валлас теперь принадлежит мне, и я хочу вступить в эти права немедленно. Я уже отдала приказ – мы выезжаем на рассвете.
- Ваш отец был бы против этой поездки.
- Мой отец был бы рад отправить меня подальше со своих глаз и одобрил её до своего отъезда, а сейчас он сражается на юге за острова, защищая их от набегов Меера, который последнее время угрожает нашему государству со стороны Большой Бездны. Острова, где, по вашему мнению, Великий Астрель, есть красный металл, который так жаждут найти как мой отец, так и вождь проклятых язычников. Здесь будете вы, а я оправлюсь в Валлас. Нельзя оставлять наши королевства без присмотра.
- Я пошлю гонца за астрелем Фао Дас Ангро. Он встретит вас возле развилки у Черного леса и последует в Валлас вместе с вами.
Велеария дерзко усмехнулась и на обеих ее щеках заиграли ямочки. Астрелю тут же захотелось оказаться в своей келье и начать неистово молиться, потому что у него зудели губы от желания касаться её кожи.
- Кого еще вы приставите ко мне, чтобы следить за каждым моим шагом, дожидаться, когда я оступлюсь, и сожрать меня?
- В Валласе полно еретиков, последователей проклятого Альмира, и поговаривают о нечистой силе. Там нет Верховного астреля, и Храм не содержится в порядке, нет кого-то достойного оберегать вас, моя Деса. Вы – хрупкая женщина, для которой опасно бродить по лесам и горам Королевства одной. Я всего лишь забочусь о вашей душе, которая принадлежит Иллину, а вы обвиняете меня – вашего духовника.
- Я не просто женщина – я воин. Меня учили сражаться наравне с моими братьями, а не вышивать крестиком рясы для Астрелей и вязать коврики в исповедальню вашего Храма. Моя душа принадлежит только мне, как и мое сердце. Ими вы никогда не сможете распорядиться, как моим телом, которое заложили словно вещь в угоду вам и ожидают ежемесячного внесения части выкупа.
- Замолчите! Не будь вы велиарией, Деса Одейя…
- Меня бы выпороли за эти богоотступнические слова металлической розгой или плетью с шипами, верно? И отлучили от Храма навечно. Значит, мне повезло…или не повезло. Кто знает.
- Вас бы это не избавило от вашей участи. Следите за словами и побойтесь гнева Иллина! – Воскликнул Астрель и возвел глаза к резному потолку, украшенному разноцветными стеклянными фресками.
- Мне давно уже нечего бояться. Разве вы не сделали меня саму проклятием во плоти? Наказанием, которое не может тронуть даже собственный отец и братья. В этом мире я боюсь только смерти близких! Больше меня ничего не пугает, и я достаточно потеряла за последнее время, чтобы верить в вашего Иллина и в его справедливость. Анис был таким юным и чистым…а его забрали у нас. Где она справедливость? А нет ее и никогда не будет, пока кто-то жаждет власти и золота – другие будут умирать. А вы торгуете этим страхом и неплохо преуспели, ведь его легче всего продать.
- Саанан вкладывает эти мерзости в ваши уста! – крикнул Астрель и в ярости посмотрел на девушку.
- Мерзости – это то, что вы творите во имя вашего Иллина. Мерзости – это убивать детей потому что их родили вне брака, мерзости – это торговать людьми, потому что они нужны, как дешевая рабочая сила, мерзость – это затевать войну, где брат убивает брата. Вот что мерзость, а слова – это всего лишь слова, увы, они не поразят ни одного из убийц Аниса. Посылайте со мной кого угодно – хоть поезжайте сами. Мне все равно. Я собираюсь стать Велеарой Валласа, и мне никто в этом не помешает – я в своём праве.
- Скажите спасибо, что мы с вами одни, и вас не настигнет кара за эти речи!
- Я скажу спасибо тем взносам, которые Храм получает от моего отца. Но все же недостаточно, раз вам так хочется получить с меня еще больше. Не говорите мне о моей душе, когда вы осеняете себя пятиконечной звездой пальцами, унизанными перстнями, а под стенами вашего Храма умирают голодные нищие, в то время как ваши свиньи едят отходы с обильных вечерь.
- Деса Одейя!
- Я никогда не приму постриг ради вашего обогащения – я лучше раздам золото со своего приданного голодным и нищим прихожанам вашего Храма.
