Архарова провели сначала по одному коридору, затем, миновав дверь, около которой стояли двое охранников с автоматами, повели по другому коридору, который оканчивался просторным залом с фонтаном в центре и экзотическими растениями в кадках вдоль стен. В противоположном конце зала находилась широкая мраморная лестница с резными дубовыми перилами, покрытая узорчатым ковром. Боевики провели Архарова по этой лестнице, а затем по еще одному коридору и остановились около массивных двухстворчатых дверей, где на посту стояли аж шестеро боевиков. У каждого из охранников на поясе была кобура с пистолетом, а у четверых, попарно стоявших возле двух дверей, в руках были автоматы. Главный из боевиков, конвоировавших пленника, молча показал взглядом на одну из дверей. Один из охранников в ответ указал рукой на противоположную. Боевик подошел к двери, приоткрыл створку и просунулся внутрь.
– Входи, сладенький! – послышался из-за двери голос босса.
Боевик почти на цыпочках вошел в спальню своего хозяина. Босс лежал в огромной постели с балдахином. Вместе с ним там находились несколько молоденьких мальчиков. По внешнему виду мальчиков можно было с ходу определить их явно нетрадиционную ориентацию – крашеные волосы, пирсинг, подведенные глаза и губы.
– Босс, мы привели этого журналиста, – сообщил боевик, раболепно кланяясь хозяину.
– Сейчас иду, я буду разговаривать с ним в кабинете, – ответил босс, слезая с кровати.
Окружавшие его мальчики тут же засуетились. Они надели на босса шелковый халат и тапочки, побрызгали на него духами. После этого босс протянул им руку, которую они, встав на колени, расцеловали.
– Не скучайте без меня, сладенькие, я скоро вернусь… – игриво бросил им босс и вышел из спальни.
Дежурившие у дверей охранники распахнули створки, и босс с важным видом проследовал из спальни в кабинет. Следом за ним боевики ввели в кабинет Архарова. Мафиозный главарь обошел вокруг пленника, задумчиво его разглядывая. Затем сел в огромное кожаное кресло ярко-красного цвета и закурил сигару, продолжая разглядывать журналиста. Возглавлявший боевиков капореджиме услужливо достал из бара и поставил на столик перед боссом бутылку коньяка, бокал, тарелочку с дольками лимона и чашку с кусочками льда. Получив от хозяина одобрительный кивок, он налил полбокала, добавив в него два кусочка льда. Босс пригубил коньяк и начал допрос. Все это время Архаров смотрел в окно, стараясь определить местонахождение замка, по возможности изучить прилегающую территорию и запомнить основные ориентиры, по которым это место можно было бы потом разыскать.
– Сигару? – начал беседу босс.
– Нет, не курю, – ответил журналист.
– Коньяк, виски, водка?.. – спросил босс, пытаясь изображать гостеприимного хозяина, как будто Архаров был у него не пленником, а гостем.
– Не пью спиртное, – еще раз отказался Архаров.
– Тогда пиво? – удивленно спросил босс.
– Я же сказал, что не пью ваше басурманское пойло, – усмехнувшись, ответил пленник. – А русского кваса у вас здесь явно нет.
– Да, чего нет, того нет. – хмыкнув, кивнул босс.
Босс затянулся сигарой, выпустил несколько колец дыма и сделал пару глотков коньяка.
– Зря отказываетесь, юноша, – произнес босс, дымя сигарой и смакуя коньяк. – «Гуркха, Черный Дракон Премиум»… Хорошие сигары, великолепный табак… А этот божественный напиток… «Реми Мартин Коньяк Блэк Перл Луи XIII…» Настоящий эксклюзив от Поля-Эмиля Реми Мартена, истинный шедевр… Вы еще не передумали отказываться?..
– Ну я же уже сказал, что святая вера атеистическая не позволяет мне пить зелье бесовское, дабы не уподобляться мракобесам церковным, – ответил Архаров.
– Да, тяжело вам, атеистам, – вздохнул босс. – Атеизм пить и курить запрещает. Спортом небось атеистам заниматься приходится…
Архаров в ответ промолчал, пытаясь догадаться, что хочет от него добиться мафиозный главарь и зачем пытается столь навязчиво соблазнять дорогущим коллекционным коньяком и элитными сигарами.
– Мы проверили, ты действительно не Иван Жабодыщенко, а Алексей Архаров, – перешел к делу босс. – И ты действительно корреспондент Издательского Дома «Интригантъ», активно строчишь криминальную хронику в желтой прессе… Помнишь, что говорили в одном старом фильме мои далекие советские предшественники?.. Жить хорошо… А хорошо жить – еще лучше… Потому у меня к тебе, маленький шалунишка, один очень интимный вопрос… Хочешь ли ты жить?.. Даже не просто жить, а – хорошо жить?
