Согласно приказу, полученному от правления Виргинской компании, путешественникам предстояло разведать места возможных залежей золота, а также найти водный путь в Индию через континент. Ньюпорт, Смит и еще 20 человек направились на пиннасе вверх по реке Джемс. Выйдя из форта 22 мая и посетив ряд индейских селений, где «их повсюду дружелюбно встречали» (С., II, 388), англичане достигли порогов, которые преградили им путь. Во второй половине июня они вернулись в форт, в их отсутствие подвергшийся нападению. Индейцы убили одного и ранили 17 колонистов. «После этого президент согласился на то, чтобы форт был окружен палисадом: установили орудия, людей при них вооружили и обучили…» (С., 22, 388).
«Капитан Ньюпорт, приведя все в порядок, — как писал Смит в „Правдивом рассказе“, — 22 июня отплыл в Англию, оставив провизии на 13–14 недель».>{36} Среди приведенных в порядок дел было и дело капитана Смита. Сторонники Уингфилда, обвиняя его в мятеже, хотели отправить капитана в Лондон. Ньюпорт и священник Роберт Хант воспротивились. Президента оштрафовали на 200 ф. ст. в пользу Смита, так как «все убедились в его невиновности» (С., II, 389). 20 июня Джона Смита ввели в Совет колонии.
Положение колонии было тогда очень трудным. Домов еще не построили, а палатки уже совершенно износились. Зерно и мука — главные продукты питания — загнили, и в них завелись черви. Пытались охотиться и ловить рыбу, но делали это неумело. Основным подспорьем стал сбор крабов и моллюсков. К сентябрю из 100 колонистов от голода и лихорадки умерло 46. Среди них опытный и влиятельный человек — капитан Госнолд. С его смертью при тогдашнем положении дел работа Совета колонии фактически оказалась парализованной. Джордж Перси, будущий президент колонии, в своих «Замечаниях», вспоминая об этом, подчеркивал, что причиной были «раскольнические действия капитана Кэндалла».>{37} Уингфилд докладывал позже правлению компании: «Капитан Кэндалл был выведен из Совета и посажен в тюрьму, поскольку стало совершенно очевидно, что он сеял вражду между Советом и президентом».>{38} Как писал Смит, Кэндалла вывели из Совета «по многим причинам». Он добавлял: «Из-за раздоров Бог, разгневавшись на нас, обрушил такой голод и болезни, что живым едва доставало сил хоронить мертвых».>{39}
Тем временем вражда между Уингфилдом и Смитом разгорелась с новой силой. Последний во всеуслышание и где только мог обвинял президента в неумении управлять колонией, в нетерпимой грубости, в неспособности наладить отношения с индейцами, а главное — в расхищении общественных запасов. «Капитан Уингфилд довел дело до того, что все его ненавидели, а потому, со всеобщего согласия, он был снят с поста президента: избрали — в соответствии с его поведением — капитана Рэтклифа».>{40} Не хотел ли Смит, записывая это, свести личные счеты? Вероятно, не без того. Однако данная им характеристика Уингфилда косвенно подтверждается в «Замечаниях» Джорджа Перси: «…Против капитана Уингфилда был выдвинут ряд обвинений… Поэтому он был не только снят с поста, но и выведен из Совета».>{41} А Перси, насколько можно судить, не принадлежал к приверженцам Джона Смита — как самый родовитый джентльмен колонии (сын графа Нортумберлендского), как человек, позже участвовавший в заговоре против Смита. Даже из документа, составленного Уингфилдом в свое оправдание, когда он оказался опять в Англии, видно, что его отношения с другими членами Совета были весьма натянутыми.>{42}
Враждующих, болеющих и голодающих поселенцев дважды спасали от смерти их соседи-индейцы: «Бог, видя нашу крайнюю нужду, соблаговолил растрогать индейцев, и они принесли нам зерна, правда, недозрелого, чтобы поддержать нас, хотя мы более ожидали, что они нас уничтожат».>{43} Подаяний индейцев хватило ненадолго. «Поэтому, хотелось этого врагам Смита или нет, они вынуждены были передать ему руководство делами — иначе они погибли бы от голода… Смит сразу же приступил к строительству укреплений и бараков, установке орудий и обеспечению благополучия и безопасности поселенцев».>{44} Так написал Вартон, вероятно, и на этот раз преувеличивая заслуги капитана. Неоспоримо, однако, что, Смит, веривший в возможность поддержания дружественных отношений с индейцами и научившийся говорить на их языке, предпринял спасительный шаг: за продуктами он отправился к индейцам, захватив для обмена безделушки и хозяйственный инвентарь, в том числе особо ценимые ими топоры. По словам Вартона, остальные колонисты, особенно джентльмены, испытывали такой страх перед индейцами, что не рисковали покидать пределы форта, да и за его стенами не чувствовали себя в безопасности. «Чтобы умерить позорный страх благородных, Смит оставил для их защиты 44 из 50 вооруженных колонистов».
