А по тых речах поехал от цэркви пан Трыщан со Ижотою по свету ездити и ехали от Корновали к Домолоту, и стретила их одна девка и рекла: "Рыцэру, я не знаю, хто еси, але бачу тя доброго витезя; мне жаль твоее легкости, занюж коли поедеш тою дорогою, не можеш быти без легкости". Пан Трыщан рек: "Панно, дяковано ти будь от всих витезей, што еси рада остеречы витезя от легкости; прошу тя, панно, чого деля мене унимаеш от тое дороги?" И она рекла: "Добрый рыцэру, на переду тобе стоит корол Артиуш из своею королевою Жэниброю {63}, а так ест много добрых рыцэров, занюж кождый добрый рыцэр милует панство короля Артиуша, а тые рыцэры, коли узрат с тобою нацуднейшую панию, усхотят ю у тебе отняти моцною битву. Рыцэру, не будет там один або два, але там много витезей добрых, будеть кому ламати сулицы, и сам собою ее отдати мусиш". Пан Трыщан рек: "Панно, зафалено ти буди всими витези и паннами, што еси рада отвести витезя от легкости, але рачы то ведати, хто бы мя колвек не отвернул копъем на кони, нихто мя не можэ отняти от тое дороги". А за тым ся ростал пан Трыщан с тою девкою. И коли видел шатры короля Артиуша, и там ся надевал битвы; и были велми цудне украшоны. Того для рек пан Трыщан красной Ижоте: "Почстеная пани, видиш шатер короля Артиуша як близко дороги роспят? А я вем, што тут много добрых витезей, а если мы поедем праврю дорогою на шатер короля Артиуша, будет на мя моцна битва, а коли поедем стороною около короля Артиуша, и так ся надевам битвы, узмовять: "Оно ведет страшливый {трусливый} витез нацуднейшую панну". Для того, пани, мушу пойти правым путем к шатру короля Артиуша. Але тобе мовлю верою витезскою: если инуды {в другое место;} посмотрыш, ниж мне Трыщану межы плеч, а коню своему межы ушы, буду ся на тя велми гневати". И рекла Ижота: "О почстеный рыцэру Трыщане, коли бых я много ходила по мору и сухом, не видала бых ни одного рыцэра большого, толко тебе, а которые суть наибольшые витези от двора короля Артиуша, || тых я всих видала у дворе отца л. 48 моего у Орлендэи". А так прыехал Трыщан к шатру короля Артиуша, бо так близко был шатер дороги роспят, иж поврозы {веревки;} через дорогу переходили. Трыщан поехал дорогою по поврозех и зачепил конем поврозов и страснул всим шатром; а в тот час король седел за столом ис королевою своею Жэниброю и з своими витези. И видевшы то, витези скакали через столы гледети того, говоречы: "Хто ест так пышный и нашему пану королю Артиушу, который ест всим королем коруна?" Красная Ижота и Говорнар, чувшы звук сосудов в шатрех, што витезы, скачучы через столы, розбивали сосуды, и велми ся злякли, боячы ся ганбы. А коли были за ним з шатра вышли, видели его наиболшого витезя и с ним панюю; а был тут с ними и Анъцолот, сын До[мо]лота {64}, короля з Локви, намилейшый товарыш Трыщанов; але не познал Трыщана, што был в зброи, и виделся ему велми добрый рыцэр, рече: "Много семи ходил морем и сухом, а ни одного рыцэра не видел, который бы так моцно на кони седел, або так хорошо ногу в стрымени держал, кромя одного, а ни одное панны не видел есми так цудное, кромя одное". И был в короля Артиуша подчашый {виночерпий;} именем Геуш {65} ново поставлен витезем, а мел великую храбреет, але мало силы; тот подчашый видел нацуднейшую панию Ижоту, исполнил серцэ веселем и вздал хвалу богу, прышол в шатер ик королю Артиушу и поклякнул, мовечы: "Пренаможнейшый кролю, всим королем коруно, твоему панству ровни нет далеко а ни близко, ты мне рек, бых я видел нацуднейшую панну, тую ми еси мел дати; про то, пане, коли бых я много лет ездил морем и сухом, не мог бых так найти цудное девки, як тая з оным витезем, который минул мимо твой шатер, не вдарыл вам чолом. Нехай ему отойму тую панну, а его к тобе прыведу". Король рек: "Витезю, если ми того витезя прыведеш, не толко оная девка, але чого всхочеш, то озмеш". Оный подъчашый подяковал велми смело, як бы вже в своих руках мел, и почал ся убирати в зброю, велми борздо поспешаючыся за Ижотою. И Анцолот ему рек: "Геушу, не квапся {не торопись} ехати за тым витезем, бо я знаю, || як он на кони седит и як-ли л. 48 об. ногу в стрэмени держыт; перво хочэ дати твой кон видение, нам на поводы наступаючы, нижли бы ты его прывел пры своем слабом стрэмени. Я тобе повем справедливе: не мог бы страшливый витез так цудное панны водити, и перво нас бы в него отняли". Геуш рэчэ: "Не слушыт ни одному витезю другого витезя отводить от его почестности, а я тобе повем верою витезскою: коли я с ним соймем, мало з ним мышлю мистэрства простирати". Пан Анъцолот рече: "Пане подъчашый, я тое надеи, коли ся соймете, мало мистерства будете простирати". А так поехал подчашый за паном Трыщаном што наборздей мог у великой безпечности. А коли его увидели Ижота и его Говорнар, и рекла Ижота Трыщану: "Витез за тобою едет". Рече Трыщан: "Як едеть?" Ижота рекла: "Што наборздей, колко конь может". Рек Трыщан: "Тот витезь ново поставлен, а мыслит со мною мало мистерства простирати, а я с ним". Аж кличе Геуш подчашый великим голосом: "Рыцэру, што водиш нацуднейшую панну, почекай мя, нехай увидиш, который з нас будет годнейшый миловати ее". Пан Трыщан перво копъе взял под пахи {под мышку;}, ниж ся обернул, и речэ: "Едь да видиш".
