А так была велика шкода {вред, досада;}, иж у тые часы не было большого витезя над него: он был третий витез на свете. Рек Говорнар Брагини: "Што ти ся о том видит? Види ми ся, што Трыщан узял паненство {девственность} Ижоте, я есми их видел умеете". Она рекла Говорнару: "Мы есмо погибли, коли ее найдеть король Марко не в паненстве, он мусить погубити всих нас". Рек Говорнар: "Не бойся, коли-ж уже так ся стало по нашых грехах, треба ся нам печаловати о той речы, абы нихто не ведал". Рекла Брагиня: "Як то може быти?" Рек Говорнар: "Дай то на мене, я то вчыню". || И она рекла: "То бы то л. 35 об. добре, бы то бог дал!" А о том Трыщан и Ижота не знали ничего, што они то ведают, и не мыслил Трыщан ничего, толко о Ижоте, а Ижота о Трыщане, и не было в них иное на вме, толко яко-бы в рай были, и миловали один другого болшей, ниж сам себе. И так вросла их милость, иж не знали, як бы ся въздержали один от другого; а шли до Корноваля без мешканя.
Трышан опят пошол до короля и поведал ему все, што чул от девки, и о Бланоре, як прыехал у двор короля Артиушов, и як король Артиуш оставил два короли смотрети бытвы. "Треба се вам поспешыти, - рек король, - так нам бог помози и дай почстене, як есми прав". Говорены они так, аж опять едеть девка плачучы; Трыщан стал як забыв ся и оставил короля и шол боръздо к девцэ и рек: "Што ся тобе стало?" Она рекла: "Пане, щыт, который есми носила, отнял ми его один витезь; я есми загибла и не вем, што чынити, и мало мя не вбил, што есми не хотела щыта дати. Тепер ся не смею вернути ни на перед пойти, куды-м шла". Трыщан был злое воли и рек: "Щыт може быти у тебе; поведай ми, куды поехал?" Она рекла: "Простою {прямою;} дорогою". И Трыщан ся убрал у зброю борздо и поехал за ним, а с ним один пахолок, и борздо его догонил. И с тым витезем были два пахолъки; коли его видел Трыщан, кликнул витезю: "Верни щыт девцэ, || або ся варуй мене". л. 31 об.
(Битва Трыщанова э Бреусом) И он забол {кинулся} к нему и вдарыл его всею моцю и зломал сулицу, а Трыщан его вдарыл, аж сулица прошла плечо правое, а он пал на землю. А коли Трыщан вынял сулицу, и он сомлел от болести; Трыщан, хотечы ведати, хто ест он, зъсел с коня и снял ему гелм з головы и рек ему: "Ты еси мертв, если ся не обецаеш, што ти велю!" И он видел голову свою голу, и мел страх смертный, и вынял меч свой и подал Трыщану, и обецал ему учынити, щто велить. Рек Трыщан: "Всядь на конь, а едь за мною, вземшы щыт". И он всел и поехал; и коли были близко шатров, он вернул щыт девцэ, рек: "Готов есми оправити, што тобе жал". Рекла девка: "Не хочу от тебе болшей, толко щыта". Трыщан рек: "Хто еси ты?" Он рек: "Бреус". Рек Трыщан: "Чы по милости ест Бреус?" Он рек: "Так мя люди зовут51". Рек Трыщан: "Я слышал от людей говоречы зло о тобе, але коли бых тя так не пустил, я бых мстил на тобе за твою злост и зраду. Але иди с покоем". А девка подяковала Трыщану велми умилно и поехала своею дорогою. Трыщан прыехал до короля, и король рек Трыщану: "Едмо там, где нас ждут". Рек Трыщан: "Будь так". И нарадившыся, почестне поехали и прыехали в Дамалот и ехали мимо королевский двор, а перед двором седело людей добрых досыт. Трыщан ехал из своею дружыною господъским обычаем, а ехал в гелму, бо не хотел, абы его познали, один витезь нес сулицу, а другий ему нес щыт. А тогды были у дворе вси добрые витези кревные короля Бана баноцкого, и были оные два короли, которых оставил корол Артиуш видети тую битву. Коли оные племя видели короля орлендэйского, што прышол нарадно отвестися от зрады, которую на него Бланор зложыл, и видели, што ест готов юнак и параден, пыталися о нем и не могли доведатися.
Король Ленвиз прышол к оным двум королем и рек: "Панове, я готов о тую правду от зрады, которая не мене || положена от другого, отвестися". И л.32 прыступившы племя короля Бана, рекли: "Так ти хочем указати. як еси уморыл нашего племенъника зрадне у своем дворе". Рек Бланор: "Который ест один з них наилепшый рыцэр? я ти хочу мечом указати, если бог ми даст". И положыл рукавицу на знак битвы. Трыщан прыступил ик королем двум и рек: "Панове, я отнимаю короля орлендэйского, иж он у той смерти невинен, который убит у его дому". И взял рукавицу. Рекли короли: "Едте-ж без мешканья и конец тых речей".
