На следующее утро было воскресенье Андреас проснулся с сознанием своего долга: ему надо вернуть деньги. Он поднялся быстрей, чем вчера, да так быстро, что красивая девушка в испуге проснулась и спросила:
Что за спешка, Андреас?
Мне надо отдать долг, ответил он.
Как, сегодня, в воскресенье? спросила она.
Да, сегодня, в воскресенье, подтвердил Андреас.
А кому ты должен деньги мужчине или женщине?
Женщине, нерешительно проговорил Андреас.
Как ее зовут?
Тереза.
Тут красивая девушка выскочила из постели, сжала кулаки и ударила Андреаса прямо в лицо.
И тогда он сбежал из ее комнаты и покинул отель. И ни на что не глядя, зашагал в направлении Святой Марии Батиньольской, в полной уверенности, что сегодн наконец сможет отдать маленькой Терезе ее двести франков.
XIII
Однако Провидению, или, как сказали бы люди не столь верующие, случаю, было угодно, чтобы Андреас опять подошел к церкви в аккурат по окончании десятичасовой мессы. И само собой разумеется, что он увидел невдалеке то бистро, где выпивал в прошлый раз, и что он зашел туда опять.
Стало быть, он заказал выпивку. Но из осторожности, которая была присуща ему и присуща всем беднякам на этом свете, даже если они пережили одно чудо за другим, он решил сперва посмотреть, достаточно ли у него на самом деле денег, и достал бумажник. И обнаружил, что от его девятисот восьмидесяти франков уже почти ничего не осталось.
Вернее, у него осталось всего двести пятьдесят. Он призадумалс и понял, что деньги у него забрала та красивая девушка в отеле. Однако наш Андреас не стал из-за этого сокрушаться. Он подумал, что за всякое удовольствие надо платить, а удовольствие он испытал, значит, должен был заплатить.
Он хотел подождать здесь, пока не зазвонят колокола колокола соседней часовни, чтобы пойти к мессе и наконец-то вручить долг маленькой святой. А тем временем собирался пить и заказал выпивку. Он пил. Колокола, призывавшие к мессе, начали гудеть, тогда он воскликнул: "Официант, счет!" расплатился, встал, вышел на улицу и у самых дверей почти столкнулся с очень высоким широкоплечим мужчиной. Он сразу назвал имя: "Войтек". А тот одновременно воскликнул: "Андреас!" И они бросились друг к другу в объятья, потому что оба были когда-то шахтерами и работали на одной и той же шахте.
Если бы ты меня здесь подождал, сказал Андреас, всего двадцать минут, сколько длится месса, ни минутой дольше!
И не подумаю, заявил Войтек. С каких это пор ты вообще ходишь к мессе? Терпеть не могу попов, а еще больше тех, кто к ним ходит.
Но я иду к маленькой Терезе, возразил Андреас, я должен ей деньги.
Ты говоришь о маленькой Святой Терезе? спросил Войтек.
Да, о ней, ответил Андреас.
Сколько ты ей должен? спросил Войтек.
Двести франков, сказал Андреас.
Тогда я тебя провожу! объявил Войтек.
Колокола все еще гудели. Друзья вошли в церковь. А когда они там стояли месса только началась, Войтек шепнул Андреасу:
Дай мне сейчас же сто франков! Я вдруг вспомнил, что на улице меня поджидает один приятель. Не то я угожу в тюрьму!
Андреас немедленно отдал ему оба билета по сто франков все, что у него было, и сказал:
Я скоро к тебе присоединюсь.
И как только он понял, что у него больше нет денег, чтобы вернуть долг Терезе, он счел бессмысленным оставаться в церкви и слушать мессу до конца. Подождав для приличия еще минут пять, он вышел и направился через дорогу в бистро, где его ждал Войтек.
Конечно, никакого приятеля, которому он якобы задолжал деньги, у Войтека не было. Одну бумажку в сто франков, которую ему ссудил Андреас, он тщательно завернул в носовой платок и завязал узлом. А на другие сто франков пригласил Андреаса выпить, и еще раз выпить, и еще раз выпить, а ночью они отправились в то заведение, где сидели за столиками услужливые девушки, и провели там три дня, а когда вышли оттуда, был вторник, и Войтек расстался с Андреасом, сказав:
Увидимся в воскресенье, в то же время и на том же месте.
Привет! произнес Андреас.
Привет! отозвался Войтек и сразу исчез.
XIV
Вторник выдался дождливый, и пелена дождя была такой плотной, что Войтек и в самом деле мгновенно исчез. Во всяком случае, так показалось Андреасу.
