Дед принялся за уборку.
— От чего же… Можно, только наверху крысы вот такие, — Он развел руки в стороны, как заправский рыбак. — Я вам тут кину тулупчик, у очага.
— И на том спасибо, — Прохор слегка кивнул. — Еще раз прости нас за причиненные неудобства.
Старик свалил грязную посуду в чан с водой, прошелся по ней ветошью, смывая остатки пищи, и убрал в шкафчик, что висел над топчаном. Затем смахнул со стола крошки в ладонь и выбросил за дверь.
Снаружи громыхал гром, а в окошко просматривались сполохи молний. Судя по тому, что капли дождя не колотили с силой по стеклу, гроза проходила стороной, лишь слегка намочив листву и напугав припозднившихся путников.
— Ты, я смотрю, — обратился лесник к Прохору, — из образованных будешь. В благородной семье родился?
— С чего взял? — удивился шут.
— Ну как же?! — старик повесил над огнем котелок поменьше, едва не наступив на дымившего трубкой писаря, который что-то кропал в своей книге. — Спасибо-пожалуйста да будьте любезны, не то, что некоторые. Сейчас вода закипит, попьем отварчиков травяных.
Старик на мгновение скрылся за дверью ведущей в соседнее помещение, а вернулся, неся в руках два тулупа, которые бросил на Фрэда.
— Эй! — встрепенулся тот. — Поаккуратнее!
То ли время потекло быстрее, То ли что, но горячее питье оказалось в руках гостей довольно скоро. Прохор, так и не раздевшись, развалился на полу рядом с Фрэдом. Старик потушил все свечи и сам пристроился на топчане.
— Хотите, расскажу вам на сон грядущий историю, что приключилась в одной далекой стране? — спросил дед.
— Что мы дети малые?! — возмутился писарь, грея пятки у огня.
— А я бы послушал, — толкнул его в бок рыжий весельчак. — Все лучше, чем твой бубнеж.
Он отставил полупустую кружку в сторону, повернулся на спину и заложил руки за голову. На потолке плясали причудливые тени, рождаемые пламенем камина. Хозяин дома немного покряхтел, поворочался, устраиваясь поудобнее и, наконец, заговорил.
— Уж не судите строго, рассказчик из меня, прямо скажем, никакой, но… К тому же могу и подзабыть самую малость. История необычная и сложено по-чудному, все в рифму, стихи называется. Я ее в таверне услыхал, когда в город по делам наведывался, тогда ее, правда, под музыку зловещую рассказывали…
Тут Фрэд не выдержал.
— Да хватит уже ходить вокруг да около, не томи. Я засну, а ты так и не начнешь!
— Ты ж не собирался слушать! — хмыкнул Прохор.
— Передумал, да и выбора нет.
Старик прокашлялся, привлекая к себе внимание.
— Все, начинаю.
Порою возвращает меня память
в тот страшный летний день,
когда бредя вдоль речки безымянной,
наткнулся я на труп несчастной женщины.
Она лежала, запрокинув свою голову,
на шее рану я увидел безобразную.
Откуда здесь она, босая, полуголая,
какой-то грязью непонятной вся измазана.
Но что за взгляд недобрый, что за ненависть,
с какой покойница смотрела на меня.
Воскликнул я, значенья слов своих не ведая:
— Не смей смотреть, меня во всем виня!
Не понимал свое я состояние,
ужасный взгляд затмил мое сознание,
и побежал я прочь от места этого.
Свели с ума проклятые глаза ее…
Бежал, пока совсем не обессилел я,
но, обернувшись, я увидел эту женщину.
Не может быть! Какой ужасной силою
был этот труп вдруг приведен в движение?
И тело мертвое столкнул я в речку быструю,
и понеслось оно, потоку подчиняемо.
А я опять бежать, что было сил моих,
и падал на пути, кричал отчаянно…
А нынче глянул я в окно, со сна опухший,
а под окном — размокший труп несчастной женщины!
Протер глаза — виденье растворилась!
Избавь, Господь, меня от тех воспоминаний!
Хлещет дождь который час, бьет вода по крыше.
На столе горит свеча, пламя тихо дышит.
Будто вечен этот вечер…
И никак душе моей не найти покоя.
Слышу шорох у дверей. Что же там такое?
Будто вечен этот вечер…
Слышишь, стерва, голос мой? Ты ведь где-то рядом!
Не стучись ко мне домой, мне тебя не надо!
Будто вечен этот вечер…
— Старик! — прошипел Фрэд. — А ничего повеселее нет? Ужасу нагнал, даже крысы с чердака убежали!
— Дык… — кашлянул тот. — Ну вот, сбил меня, окаянный, я забыл как там дальше.
— И слава богу! — зевнул Фрэд во весь рот и подбросил в угасающий камин еще одно полено. — Давайте спать. У нас завтра еще дел по горло.
