— Позови кузнецов и оружейников, — приказал я Томасу, и когда пятеро бородачей в кожаных передниках предстали передо мной, объявил: — На все время осады вы освобождаетесь от воинской повинности. Рыцарские звания получите сегодня же вечером, после свадебной церемонии и утверждения моих прав на владение крепостью. Но работать вам придется день и ночь. От вашего мастерства зависит не только наш успех, но и жизни. Железо у вас есть?
— Железа хватит, — заверил один из кузнецов. — Недавно доставили огромную партию отличного железа — сэр Ромул хотел выковать статую волчицы, чтобы установить на площади перед замком….
— Он еще в Риме всех этими волчицами достал, — вздохнул я. — Ему бы с Фрейдом побеседовать… Впрочем, и на том ему спасибо — железо сейчас нам нужно позарез…
Куском угля я нарисовал на стене большой топор с широким лезвием и толстым острием на конце древка. В моем мире это страшное оружие появилось около 1300 года и носило название «алебарда». Именно этим оружием в битве при Куртрэ во Фландрии фламандские горожане истребили большую и отлично вооруженную армию французских рыцарей.
— Мне нужно сто пятьдесят единиц этого оружия, — сказал я. — Надеть на длинные, мощные древки, раздать мужчинам. Наконечников для стрел выковать не менее тысячи. Они должны быть трехгранными и четырехгранными — такие раны долго не затягиваются. Впрочем… Наконечники мы будем смазывать ядом. Крыс у вас травят? Вот в эту отраву и макайте.
— Не по-рыцарски это как-то, — прошептал один из оружейников.
Я молча посмотрел на него, и новоявленный гуманист потупился.
— Смола есть? Разогреть до кипения, чтобы перед началом штурма была под рукой. Ковать железные рукавицы, шлемы и нагрудники. Лекарь в замке есть?
— Есть, — ответил Томас. — Вы плохо себя чувствуете?
— Я чувствую себя прекрасно. Где находится лекарь?
— В башне, наверху. Лекари да колдуны всегда в башнях комнаты выбирают — за звездами смотреть.
— Веди.
Жилище лекаря и впрямь больше напоминало обиталище колдуна. Чучела животных на стенах и под потолком, колбы, реторты, многочисленные баночки и коробы. Стойкий запах чего-то кислого и приторного. Сам лекарь, средних лет мужчина с легкой проседью в каштановых волосах, облаченный в бесформенный балахон до пят, что-то настойчиво втолковывал мальчишке лет двенадцати, судя по всему, ученику или подмастерью:
— …и жилу ту надлежит держать цепко, ибо скользкая от крови, она норовит выскользнуть, а это…
Заметив меня, он встал и почтительно поклонился.
— Я не видел тебя среди прочих, — хмуро сказал я. — Ты не пришел на мой зов. Почему?
— Вашу речь я слышал через окно, — спокойно ответил лекарь. — А ходить я могу на очень небольшие расстояния — уж простите калеку.
Он приподнял край балахона, и я увидел грубо вытесанные из дерева протезы.
— Сами сделали?
— Сам. Во время опытов и операций сидеть неудобно.
— Как зовут?
— Эварт Октанский. А это мой ученик — Рэд.
— Пусть он выйдет, и ты, — приказал я оруженосцу, — тоже подожди за дверью. Прежде всего, — сказал я лекарю, когда мы остались вдвоем, — я должен задать вопрос: вы — гуманист?
— Что? — не понял он.
— Кто для вас дороже: армия короля Артура под стенами замка или ваша собственная жизнь?
— Какой интересный вопрос, — цинично усмехнулся эскулап. — Даже если отбросить соображения эгоизма, то останется приоритет ценностей. Несколько тысяч тупых воинов или один талантливый и образованный ученый. Да-а, здесь есть над чем поломать голову.
— Никогда не сомневался в цинизме врачей, — кивнул я. — Говорят, изредка встречаются Боткины и Мечниковы, но вы явно не из них…
— Никогда не слышал об этих достопочтенных людях, — согласился он.
— Силой оружия мы не одолеем этот сброд, — прямо сказал я. — Их намного больше, они прекрасно вооружены и натасканы. Мне нужно химическое оружие. Мне нужен яд, способный поразить их всех. Зараза, способная передаваться от одного к другому, убивая быстро и мучительно. Так, чтобы парализовать оставшихся в живых страхом. Это возможно?
Эварт Октанский долго смотрел на меня, но на его лице не проскользнула и тень эмоций. Молчал и я. Пауза затягивалась.
