Образ Мелюзины также вновь появляется в алхимии, особенно у Парацельса, где она пребывает в человеческой крови или «в подводном раю» и появляется как фантом или, согласно, Герхарду Дорну, какvisio in mente apparens(видение, появляющееся в уме)[400]. Как змей Меркурия, она обладает способностью излечивать болезни и изменять свой облик[401]. Согласно последователю Парацельса Дорну, она «должна вернуться в стихию воды»[402]. Анима подобным же образом вызывает иллюзии и всевозможные аберрации, и по этой причине адепт должен противостоять ей с мудростью и способностью различения. Юнг говорит: «Она [Мелюзина] не должна больше танцевать перед адептом, очаровывая своими жестами, но должна стать тем, чем была с самого начала: частью целостности[403]. Кажущееся противоречие между отвержениемgesta Melosines[404]и ассимиляцией анимы проистекает из того факта, чтоgestaпоявляются в состоянии одержимости анимой, и по этой причине их нужно предотвратить. Таким образом анима вынуждена уйти во внутренний мир, где она служит посредником между эго и бессознательным»[405].
Интересно рассмотреть, как Вольфрам фон Эшенбах, несколько более поздний и, пожалуй, наиболее важный разработчик легенды о Граале, изменил тему Мерлина. Его образ Мерлина — это маг Клингзор, радом с которым на первый план смело выдвигаетсяsurziere(колдунья) Кундри; оба являются явно языческими фигурами. Клингзор — евнух, который был кастрирован во время любовного приключения, после чего он посвятил себя исключительно магии. Он представляет явную связь с образом Соломона, с подчеркиванием аспекта зловещего предсказания. В добавление к этому, однако, Вольфрам включил известную историю любовных отношений царя Соломона и царицы Савской (разработанную в восточной и эфиопской[406]традициях) в свое описание отношений между отцом Персеваля Гамуретом и Белаканой, от которых родился черно-белый Фирефиц. Что касается склонности к высокой культурной традиции Востока, Вольфраму удается гуманизировать отношения между нехристианским мудрецом и феей; согласно более поздним традициям, царица Савская принадлежала к миру духов[407]. Соответственно, в Фирефице светлый христианский дух и темный языческий успешно слились на человеческом уровне. Согласно Максу Верли[408], Восток символизирует все, что стало бессознательным. Как Пресвитер Иоанн, сын Фирефица позднее становится основателем христианской области Грааля в Индии. Фирефиц и Парцифаль женятся, соответственно, на Носительнице Грааля Репанс де Шуа и Кондвирамур, одной из ее спутниц, таким образом составляя бракамиquaternio(четверицу), значение которой, в отношении к целостности, уже подробно обсуждалось. С другой стороны, Клингзор и Кундри исчезают. Они на самом деле представляют тот «языческий» остаток образов царя Соломона и царицы Савской, который не поддается ассимиляции. У Вольфрама немецкий дух объединился с культурными ценностями Востока необычно плодотворным образом, и может показаться, что возможно гуманизировать, т. е. интегрировать более значительную часть образа Мерлина через этот обход, связанный с ассимиляцией Востока. Вольфрам явно обладает «мудростью» (его связь с алхимией), которой не хватает у других разработчиков этого материала, потому что именно символические традиции алхимии, ценность которых сложно переоценить, которые, возможно, позволили ему ассимилировать содержание бессознательного, которое частично осталось языческим. Таким образом ему удалось, как он говорит, «не отказаться от Бога»[409], но, тем не менее, «поддержать мир»[410]. Он нашел в алхимии, что философская мудрость, которая делает возможным опасный срединный путь между слишком сильным отщеплением анимы и бессознательного как целого и растворением в нем. Это подразумевает духовную скромность, которая не предполагает больше, чем знает[411]и которая охраняет от скорых суждений и нащупывает,in obsequio Domini,значение трудностей, проблем и конечных целей, поставленных жизнью и бессознательным.
В заключение своего романа Вольфраму фон Эшенбаху удалось подвести символ целостности — представленный камнем Грааля и
