Легенда Лукоморья - страница 133

Я не успела возмутиться, только с ужасом смотрела на пламя, которое поднялось девятым валом, лизнуло потолок и волной цунами бросилось на нас. Это был конец. Из глаз полетели искры – это Коля резко прижал меня к плечу и развернулся, закрывая спиной. Перед глазами пронеслась вся жизнь, и почему-то прозвучал, перекрывая оглушительный треск пламени, печальный голос кота: «А когда ты умрешь, никто не вспомнит о тебе, потому что в людской памяти не останется ни одного твоего доброго дела…» И если раньше его слова показались мне глупостью – ведь я собиралась умереть столетней старушкой в своей постели и впереди были годы потенциальных добрых дел, – то сейчас они прозвучали приговором, и я крепко зажмурилась в ожидании казни. Как символично: я буду сожжена как ведьма и никто обо мне не вспомнит, потому что все волшебство, которое я творила в жизни, было направлено исключительно на меня, любимую.

– Смотри… – прошипело пламя. – Смотри!!!

И я открыла глаза, стыдясь своей слабости, отстранилась от Коли и обмерла, непонимающе глядя перед собой. Волна пламени, негодуя, билась о невидимую преграду, очерченную угольком.

– Смотри, – как завороженный, повторял Коля, голос которого я приняла за шипение огня, – ты его остановила. Мы спасены.

Но радости не было, только тоска и отчаяние. Я в недоумении посмотрела на Колю: неужели он не понимает?

– Это не спасение, – пробормотала я и закашлялась от дыма. – Это отсрочка.

– Что?

– Не сгорим, так задохнемся. Какая разница?

Варфоломей горестно мяукнул. Коля раскрыл рот, чтобы мне возразить, но вдохнул порцию дыма и глухо закашлялся, вытаращив глаза. Кажется, дошло. Граница защищала нас от огня, но пропускала дым и жар. Тепло опутывало тело, словно щупальца осьминога, делая его податливым и безвольным. Сейчас бы в ледяную прорубь – взбодриться, собраться с силами. Но некуда никак.

Не спрятаться, не спастись от жара, не укрыться от дыма, не погасить огонь. Уж лучше бы я утонула в озере несколькими часами раньше и стала русалкой. Или навсегда осталась бы в Океании во время предыдущего задания магистров. Вода – прохладная, солоноватая, обтекающая кожу, – казалась сейчас отрадой. Вода – это жизнь. В ней живут миллионы разноцветных рыбок, в ней копошатся крабы и сплетают свои извилистые тела пятнистые мурены. Под толщей воды раскинулись на песчаном дне просторные тенистые пещеры и причудливые, источенные волнами, каменистые дворцы русалок. Вода – это возрождение. Даже погибшие корабли обретают здесь вторую жизнь, становясь пристанищем для подводных жителей. Вода милосерднее, добрее, чем огонь. Огонь – всегда разрушение, всегда пепел, всегда небытие. Огонь был стихией моей сестры Селены, разрушительной стихией. На пожарище новой жизни не построишь, зато наводнение, помимо разрушений, несет обновление, насыщает почву, смывает ветхие постройки, чтобы взамен их построили новые, крепкие, радующие глаз. Из воды можно выплыть, от огня – не сбежать. Вода ласкает, успокаивает, убаюкивает. Под толщей воды сокрыт огромный, разноцветный мир. Уж лучше стать его частью, плавать бок о бок с забавными рыбками-клоунами, гонять пугливых гуппи, любоваться со стороны опасными и прекрасными крылатками, уступать дорогу важным китам, нырять наперегонки с дружелюбными дельфинами, чем…

Треск огня перекрыл рокот бушующего моря, соленая прохладная волна хлынула в губы и в уши, закрутила в кольцо, подбросила к бревенчатому потолку, вспарывая кровлю. Дом Любавы вместе со всей утварью разнесло в щепки, а мы с Колей и котом, мокрые и оглушенные, как жертвы кораблекрушения, рухнули на затопленную и покрытую обломками дерева землю. Вода смягчила приземление и стала мельчать на глазах, вытекая за забор, впитываясь в почву и оставляя на земле, припорошенной золотым песком, обитателей моря: медуз, мурен, крабов, рыб. Солнце, всходившее над Лукоморьем, осветило масштаб катастрофы.

– Что это было? – потрясенно промычал Коля, отфыркиваясь от воды и вынимая из-за пазухи извивающуюся гуппи.

Я зацепила горсть песка и с удивлением уставилась на ладошку. Не песок это вовсе, а монетки по земле раскидало. Похоже, волной принесло не только рыб, но и часть подводного клада. Коля помог мне подняться и присвистнул, увидев монетку.