– Из наших? – встрепенулась Вента. – Откуда они здесь?
– Откуда был и мой род. Пришли. Вернее сказать, вынуждены были прийти, спасаясь от многочисленных и жестоких врагов. Если пастушонок не соврал, они живут совсем рядом.
– Какой еще пастушонок? – хором переспросили Илмар и Вента.
– Так, не вникайте… Я послал за ним одного охотника из хавков, Луминия Гавстальда… Ты, Два Меча, должен бы знать его.
Гость кивнул:
– Знаю Гавстальда – охотник знатный.
– Вот и я о том. Пора бы уж ему прийти.
Поставив опустевший кубок на стол, Юний громко позвал слугу и велел бежать в штаб – узнать, вернулся ли Гавстальд.
– Исполню, мой господин. – Слуга, молодой парень из бедняцких трущоб Колонии Агриппина, поклонился и исчез за дверью.
Вернулся он очень скоро и громко доложил:
– Луминий Гавстальд, милес грегариус из второй когорты, ожидает в атриуме, господин!
– Ожидает? – Рысь хмыкнул. – Так пусть войдет!
Вошедший хавк, в пластинчатой лорике сегментата и шлеме, приложил сжатый кулак к левой стороне груди:
– Я только что вернулся, господин легат.
– Докладывай! Ну, что ты стоишь? Здесь все свои.
– Я знаю тебя, мой легат, – легионер чуть склонил голову, – и знаю госпожу Венту. А вот этого человека, – он кивнул на Илмара, – что-то совсем не припомню.
– Вот так, – захохотал алеман. – Зато я много о тебе слыхал, славный Гавстальд, правда, это было еще в Нижней Германии. В корчме хромого Теодульфа до сих пор рассказывают, как ты – в одиночку и без оружия – победил медведя-людоеда.
– Скорее перехитрил, – польщенно улыбнулся воин. – Так будет вернее.
– Этот человек, – Юний кивнул на Илмара, – с сегодняшнего дня назначается префектом по чрезвычайным ситуациям. И я намерен перевести тебя, Гавстальд, под его начало. Еще среди легионеров есть охотники-звероловы?
Хавк задумался, взъерошив косматую бороду. Все ж таки, несмотря на бороду, видно было, что Луминий Гавстальд еще довольно молод, вряд ли старше двадцати пяти. Правда, силен, статен, осанист.
– Да, найдутся, – наконец произнес он. – Некоторых я знаю.
– Вот и отлично, – заключил Рысь. – Теперь докладывай о том пастушонке.
Гавстальд доложил основательно. О том, как тайно прокрался за пастухом и сопровождающим его воином, проводившим мальца почти до самой поскотины, о том, как, таясь за деревьями, следовал за стадом и пастухом почти до самого селенья, а дальше не пошел – собаки.
– И большое селение?
– По местным меркам – большое, – воин кивнул. – Дворов с полдесятка, деревянные, срубы с соломенными крышами, имеется и частокол, но, так себе, хиленький…
– Хиленький?
– Не от людей, от зверья больше. Рядом – несколько неукрепленных селищ, в два, много – три – двора. Похоже, все этого же племени.
– Ясно. Значит, не соврал пастушонок. Еще что видел?
Гавстальд пригладил бороду:
– Рядом, в лесу – еще одно селенье, но какое-то очень странное.
– Вот как?! – сразу же насторожился Юний. – Почему странное?
– Маленькие такие домики. – Хавк показал руками.
– А, понятно, – Рысь улыбнулся. – Это жилища не для живых, а для мертвых, вернее, для их праха.
– Я так и подумал, – согласился Гавстальд.
– Тебя никто не заметил? – поинтересовалась Вента.
Воин самодовольно усмехнулся:
– Думаю, что нет. Я ведь охотник, да и не подходил слишком близко.
– Там тоже могли найтись охотники или тайная стража.
Хавк лишь хохотнул в ответ.
Отпустив воина, Юний, оказывая почет, самолично проводил Илмара в гостевые покои, после чего поднялся на второй этаж, в опочивальню, где его уже с нетерпением дожидалась Вента.
– Любимый… – сбрасывая тунику, прошептала девушка, и Рысь, упав на широкое ложе, словно бы провалился куда-то. Не было вокруг ничего – ни бревенчатых стен с развешанным на них оружием, ни изредка лающих во дворе собак, ни переклички стражей. Все ушло, остались лишь поцелуи да жаркое переплетение нагих молодых тел.
– Сегодня мне весь день делал комплименты Лициний Флор, дууумвир, – вытянувшись, тихо произнесла девушка.
Рысь улыбнулся:
– Видно, он тоже не равнодушен к твоей красоте.
– А вчера, и позавчера, – все так же тихо продолжила Вента, – то же самое делал Аврелий Фаст… А до них – и Марк Фессий, и Хирольд.
