Хэнли кивнула:
— А питаются они сточными водами. Двое ученых даже убедили их попробовать нефтяные пятна. Я не рассказывала тебе о диете из сине-зеленых водорослей?
— Может быть, мне прихватить немного с собой в самолет? — задумался Джой. — Полагаю, они окажутся вкуснее, чем тамошняя так называемая еда.
Хэнли улыбнулась.
Джой посмотрел на мать:
— Когда ты уезжаешь?
Она сунула руки в карманы.
— Завтра вечером. Сначала в Эдмонтон — это в Канаде. Потом на Аляску, а оттуда нас заберут на исследовательскую станцию.
— На Северном полюсе?
— Почти.
Джой встал:
— Пойдем, мам.
Хэнли пошла за сыном по каменистым проплешинам к пляжу.
— Мне правда очень жаль, что я не смогу вернуться к Рождеству.
— Да, жалко, — ответил Джой, — но ничего страшного. Папа поведет меня в «Морской мир».
— Слушай, мы будем общаться с тобой по электронной почте. А когда снова встретимся, поставим один опыт. Медики в Беркли разрабатывают специальную компьютерную программу. Учат машину переписывать текст таким образом, чтобы его мог читать человек с дислексией. Мы выслали в клинику кое-какие из твоих домашних работ, и специалисты пытаются понять логику, согласно которой ты пишешь буквы. Новая программа поможет тебе и таким, как ты, читать. Но одних твоих работ мало.
— Ты должен максимально открыться для восприятия, Джозеф Хэнли-Браун.
— Опять ты говоришь, как хиппи.
— Я и есть хиппи. В следующий раз я намерена заставить тебя есть ламинарии. — Она притянула сына к себе за отворот куртки. — Так как насчет программы?
— Ладно, мам. Я попробую.
Она улыбнулась:
— Вот и молодец!
Джой заглянул в глаза матери.
— Я буду очень скучать, — сказала Хэнли и обняла сына за плечи.
Джой сбросил ее руки и пошел прочь. У Хэнли защемило сердце.
— Джо, я правда буду скучать!
Остановившись, мальчик обернулся к матери.
— Я тоже! — Он подбежал и обнял ее.
«Русь» вышла из Кеми и взяла курс на север, затем повернула западнее, выйдя из Баренцева моря в Норвежское. Все это время она двигалась под водой, чтобы избежать столкновения с мощными плавучими льдинами. Попав в течение, повышенная соленость которого не позволяла прибрежным водам замерзать, лодка скользнула на знакомый путь, огибающий берег, и всплыла на поверхность, чтобы переоборудовать палубу.
Приборы боевой рубки горели в темноте, как щиток автомобиля ночью. Они подсвечивались изнутри, чтобы не мешать смотрящему в перископ ночного видения. Приглушенная иллюминация создавала в помещении странное чувство безмятежности. Еще одним источником света служил короткий туннель, что вел через рубку вертикально вверх, к открытому ходовому мостику. Из туннеля тянуло холодом: мостик был как лед.
Капитан первого ранга Василий Сергеевич Немеров посмотрел на часы — армейские, американской сборки, с черным циферблатом и светящимися цифрами и стрелками. Эту ценную вещь он выиграл в карты у полковника морской пехоты.
— Лейтенант, — обратился командир к штурману, — я иду наверх. Будьте добры, присмотрите за ребятами, пока меня не будет. Кок не вышел, и торпедист Гришов снова потчует нас стряпней по рецептам своей матушки.
Члены экипажа прыснули от смеха, не отрываясь от приборов и рычагов управления. Немеров поднялся по лестнице к открытому люку вверху рубки, пролез в него и оказался в кабине, служащей открытым мостиком.
«Русь» попала в качку. Несмотря на внушительный 152-метровый киль и огромное брюхо лодки, мостик был чуть больше вороньего гнезда — безумно тесный для трех человек в зимней одежде. Чтобы освободить себе место, командир отправил одного из вахтенных вниз, на прощание хлопнув его по плечу.
Немеров надвинул фуражку поглубже и оглядел небо — мрачное, отливающее фиолетовым. Призрачно-белое сияние каймой огибало горизонт. Командир любил именно такое море: взволнованное, с бурунами, пенящимися под сильным ветром, под угрожающе отяжелевшими от снега тучами. Несмотря на отмену вечеринки на борту в честь трехлетия его командования, Немеров радовался выходу в море: все подальше от штаб-квартиры флота в Мурманске и от доков в Кеми.
Еще несколько миль на поверхности — и им придется преодолевать не только дрейфующие глыбы льда. Где, черт побери, адмирал? «Русь» почти на месте. Ее трудно будет не заметить со стороны: из шестой ракетной пусковой шахты валит дым.
