— Что, хорошо жил, Боря, в своем колхозе?
— Неплохо. У нас колхоз большой… был. Под пять тысяч народу, клуб двухэтажный, прямо перед войной поставили, своя школа начальная, когда меня призывали, начинали строить семилетку. Больница хоть и небольшая, а все есть где подлечиться. Особенно хорошо летом, как сейчас. Как стемнеет, после клуба возьмешь девчонку и к реке. Там голыми в воду, потом… ну, сами понимаете. Нет, хоть и прижимали с работой, но жили хорошо, в достатке, в город особо никто не рвался.
Полковник спросил:
— Ты ведь женатый у нас?
— Не-е, это Гусько женатый. Мы с ним с одного села. Вместе призывались.
— А ты, значит, девок портил?
Младший сержант утер нос.
— Не без этого, но с их согласия. Не насильничал. Были у меня…
Начальник штаба прервал младшего сержанта:
— Потом, Боря, расскажешь, смотри вперед, за подъемом поворот на грунтовку.
— Понял.
Колонна свернула в лес, пошла по извилистой грунтовке.
Лейтенант Тернов, старший группы охранения, удивился маневру «эмки»:
— И чего они на грунтовку ушли? Это же крюк какой до штаба дивизии!
Гусько спокойно ответил:
— Начальству виднее, товарищ лейтенант. Думаю, начальник штаба боится налета авиации. Ведь в лесу нас не видно с воздуха, а шоссе — как на ладони. Немцы же большие любители поохотиться за командирскими машинами.
— Наверное, ты прав.
— Вот только впереди разрушенная деревня Стеренька вдоль берега реки Стерны, через реку мост. Если он тоже разрушен, как и деревня, то придется возвращаться. Стерна хоть и неширокая река, а глубокая.
— Ты откуда знаешь?
— Ездили туда с командиром роты.
— Да? — удивился лейтенант. — И зачем, если не секрет?
— Вы ротному не скажете?
— Нет, слово офицера.
— Медсестра у него там в госпитале. С ней и выезжали в Стереньку. «ГАЗ-4» удобная машина. В кузове места для любовных утех более чем достаточно, и из-за бортов не видно. А пока они миловались, я пошел искупаться. Как раз у моста. Он тогда целый был. Сунулся — от берега сразу глубина, прошел вдоль всей деревни, спешить-то некуда, в одном месте только мелко, но на середине с головой.
— Ну, капитан, молодец. И что за медсестра?
— Извините, товарищ лейтенант, этого не скажу. Не мое это дело.
— И правильно. Ну что ж, будем надеяться, что мост сохранился и не придется возвращаться. А Грунов верно поступил, что свернул в лес. Утренней бомбардировкой сегодня дело не кончится. Налетят «крестовые» еще пару раз, если уж взялись за Ломов. Ты, Леша, не жмись к «эмке», соблюдай дистанцию, а то резко затормозит, и сомнешь ей зад.
Водитель «ГАЗ-4» сбавил скорость.
Поездка по лесу заняла около получаса. В это время над лесом пролетели две «рамы». В основном эти самолеты использовались немцами в разведывательных целях, но могли и атаковать. На вооружении они имели два пулемета, могли нести четыре пятидесятикилограммовые бомбы. Далеко не безобидные «птички». Самолеты ушли в сторону городка, это говорило о скором повторном налете «юнкерсов».
Гусько, когда стих шум самолетов, взглянул на взводного:
— А ведь Грунов как в воду смотрел. Будь мы на шоссе, эти «рамы» могли разнести нас в клочья.
— Могли разнести, а могли и уйти, это смотря какая задача поставлена экипажам, но то, что в лесу намного надежнее и безопаснее, очевидно. Через кроны пилоты нас не видят.
— Не появились бы они у Стереньки. К деревне дорога выходит из леса и идет по полю где-то с километр.
— Воздушная разведка ушла, а налет немцы проведут на город, так что беспокоиться не о чем.
— Интересно, где наши «яки» с военных аэродромов армии?
— Там, где надо. Да и в полках не более восьми-десяти истребителей. Немцы, атакуя утром Ломов, девять бомбардировщиков прикрывали шестью «мессерами». У них с авиацией порядок.
— И у нас был бы порядок, если бы в начале войны не потеряли и аэродромы, и самолеты.
— Ничего, промышленность работает, американцы помогают по Ленд-лизу, скоро наши начнут гонять «мессеры».
Водитель вздохнул:
— Ну дай-то бог!
Лейтенант удивился:
— Ты, ефрейтор, комсомолец?
— Не-е, — улыбнулся водитель, — кандидат в члены ВКП (б).
— Тем более, а бога поминаешь?
— Невольно вырвалось. Да и чего греха таить, на передовой перед боем все молятся: и партийные, и беспартийные, и красноармейцы, и командирский состав.
