Хитом охотничьего сезона стал с трудом добытый объект размером с кабачок-переросток, ребристый, упругий и ворсистый. Я — после долгого разглядывания издали — с опаской ткнула в него пальцем и чуть не осталась пожизненной заикой, когда эта, с позволения сказать, «редкая добыча» начала медленно от меня уползать, как гусеница, меняя цвет с буро-коричневого на сердито-бордовый. Серый хищник, подвергнутый допросу с пристрастием, поведал, что эта живность называется «зимний гриб», живет под корнями некоторых старых деревьев, считается деликатесом, а отвар из него обладает многими целебными свойствами, особенно если мешать с клюквенным соком.
Это и решило его («гриба»!) дальнейшую судьбу. Как мы ловили его заново и готовили к варке — отдельная история, которую на ночь лучше не рассказывать, а уж слушать, если честно, тем более не стоит. Принц под впечатлением от всего происходящего и моих несколько несдержанных комментариев по этому поводу закутался в одеяло с головой и долго не соглашался принимать новое лекарство. Только вот его высочество не учло, что на длительные споры у него силенок еще не было, а пересловоблудить не в добрый час посланную богами целительницу и более энергичному оратору не каждому по плечу. В конце концов Дин с обреченным вздохом вынужден был подчиниться жестокой судьбе в моем лице, не забывая при этом укоризненно коситься на меня после каждой съеденной ложки.
К слову сказать, этих самых взглядов — совсем не восторженных — на мою долю перепало столько, что можно было солить их впрок. Меня всерьез тревожило состояние принца, ведь урон, причиненный каверзным заклятием, был совсем нешуточным, а уж вкупе с действием столь мощного яда… Никто не спорит, организм у него сработан как надо, тренирован и закален, и все же, и все же…
Словом, я по поводу питания продолжала придерживаться жесткой диеты и неизменно цепляла на лицо маску неумолимой неподкупности всякий раз, когда сапфировые глаза начинали метать в мою сторону взгляды, полные невысказанной мольбы и укоризны. Нет, я вовсе не задалась целью превратить пациента в сугубо травоядное существо или до скончания века держать его на отварной дичи, к тому же вполне разделяла пристрастие принца к соленой рыбе, грибам, жареным ребрышкам и копченому салу, но твердо придерживалась принципа, гласившего: «Поспешай не торопясь». Попытки волка сказать свое весомое слово пресекались тут же — моим свирепым взглядом из-под нахмуренных бровей.
На этой почве случались порой забавные моменты. В один прекрасный день я задержалась на прогулке, благо могла уже позволить себе такое: Дин уверенно шел на поправку, а погода выдалась на редкость безветренная и теплая. С принахмуренного неба неторопливо сыпались крупные хлопья рыхлого снега, плавно кружа в неподвижном воздухе. На ветвях ближних сосен резвилась тройка откуда-то взявшихся пушистых серо-крапчатых зверьков, немного напоминавших наших бурундуков, и я провела довольно много времени, с удовольствием наблюдая из укрытия за их веселой возней. В конце концов они обнаружили незваного наблюдателя, несколько минут разглядывали, подбираясь ближе и ближе; потом, задиристо цокая, пронеслись мохнатым вихрем по веткам прямо над головой, сбросив при этом на меня приличное количество свежевыпавшего снега, и унеслись в лес, растущий дальше по склону. Я размяла затекшие от неподвижного сидения конечности, отряхнулась и зашагала к пещере.
Принц не спал, а сидел, скрестив ноги, поверх одеяла и оживленно втолковывал что-то волку. Увидев, что я направляюсь к ним, сосредоточенно хмурясь и привычно разминая руки, он с тяжким вздохом расстелился на лежанке по стойке «смирно!». Ворх занял место у изголовья, с интересом наблюдая за процессом. Я присела рядом, как всегда, для начала окинула «поле деятельности» пристальным взглядом — и не поверила своим глазам. Что это еще за …?!!
Дело в том, что кроме внешних повреждений в данном организме сильно пострадала печень, принявшая на себя удар коварного яда и работавшая все это время, как провинившийся каторжник на галерах, избавляя вышеупомянутый организм от последствий отравления. Ценой основательных усилий мне удалось привести в порядок этот жизненно важный орган, и вот уже несколько дней никаких отклонений не наблюдалось, а теперь… характерный абрис печени просто полыхал тревожным ярко-алым цветом.
