[118]. А 10(23) июня, за сутки до нападения Наполеона, государь писал графу А. Н. Салтыкову: «Ежечасно ожидаем быть атакованы. С полной надеждой на Всевышнего и на храбрость Российских войск, готовимся отразить неприятеля»[119].
Важным доказательством того, что Александра I не мог даже помышлять о нападении на Великое Герцогство Варшавское были международная обстановка, сложившаяся в начале 1812 г., а также численность русской армии. Накануне нападения французов Россия вела уже две долгих войны: с Персией (1804–1813) и Османской империей (1806–1812). Мир с последней М. И. Кутузову удалось заключить за месяц до наполеоновского вторжения. В январе 1812 г. вспыхнул мятеж в Кахетии, инспирированный турками и французами. Русским войскам в течение всего 1812 г. пришлось вести упорную и тяжёлую борьбу с мятежниками. В Европе Россия осталась без союзников, единственный потенциальный союзник — Великобритания — был скован, не без наущения Наполеона, начавшейся в июне 1812 г. Англо-американской войной.
В связи с этим русские силы, которые и так сильно уступали Великой армии, были разбросаны по территории империи. О. Соколов и здесь умудрился всячески запутать картину. По его утверждениям, наполеоновская армия к моменту войны насчитывала чуть более 800 тыс. человек (включая нонкомбатантов), а русская — 650 тыс. При этом автор пишет, что сводных рапортов ни французской, ни русской армий не сохранилось. Откуда же берутся эти цифры? Между тем русские военные историки (как, например, генерал-лейтенант А. И. Михайловский-Данилевский), которых отделяло от войны 1812 г. всего 30–35 лет, называли точную численность французской и русской армий. По поводу наполеоновской армии генерал писал: «Число неприятельских войск, вторгнувшихся в Россию, как вместе с Наполеоном, так и после в продолжении войны, составляло по сведениям, хранящимся во Французском генеральном штабе, до 610 тысяч строевых, а с чиновниками разных армейских управлений, маркитантами, денщиками, ремесленниками и вообще не строевых до 700 тысяч человек при 1 тысяча 372 орудиях»[120]. Эти цифры подтверждает и Сегюр: «От берегов Гвадалкивира и Калабрии и до самой Вислы были стянуты 617000 человек, из которых налицо уже находились 480000, множество возов с провиантом, бесчисленные стада быков, 1372 пушки и множество артиллерийских повозок и лазаретных фургонов, — всё это собралось и расположилось в нескольких шагах от русской реки»[121]. Общая же численность армии Наполеона, включая иностранные войска, составляла 1 млн 187 тыс. человек.
Что касается русской армии, то её общая численность на март 1812 г. составляла 590 тыс. 973 человека при 1 тыс. 556 орудиях[122]. Из них на Западе находилось три армии: 1-я армия генерала М. Е. Барклая де Толли (127 тыс. человек при 558 орудиях), 2-я Западная армия князя П. И. Багратиона (48 тыс. человек при 216 орудиях) и 3-я Резервная обсервационная армия генерала А. П. Тормасова (43 тыс. человек при 168 орудиях)[123].
О. Соколов называет эти бесспорные сведения «эквилибристикой цифр» и указывает, что кроме этих армий в первой линии находились 1-й резервный корпус генерала барона Е. И. Меллера-Закомельского, численностью в 20 тыс. человек, и 2-й резервный корпус под командованием генерал-лейтенанта Ф. Ф. Эртеля, численностью 46 тыс. человек. Кроме того, О. Соколов призывает не забывать о Дунайской армии адмирала П. В. Чичагова, численностью в 62 тыс. человек. Поэтому, согласно О. Соколову, Россия имела против Наполеона к началу войны примерно 400 тыс. человек. Эту арифметику уж точно можно назвать лукавой эквилибристикой. Что касается 1-го резервного корпуса, то его 20 тыс. человек, разбросанные на обширной территории в 300 км, явно не могли быть использованы ни в качестве наступления, ни в качестве обороны. Они и не были использованы: сразу же после начала войны корпус расформировали, а командир корпуса отбыл в распоряжение штаба 1-й армии. 2-й резервный корпус не принимал участия ни в одном крупном сражении, а исключительно в диверсионных рейдах в тыл противника, и в сентябре 1812 г. был передан в подчинение Дунайской армии. Что касается последней, то она к моменту нападения Наполеона
