— Передайте всем приготовиться к бою и отправьте канониров к пушкам, — приказал капитан Прентис.
— Как, сэр? Вы ведь не собираетесь сражаться с ними с двумя пушками против десяти? — мистер Линнелл колебался.
— Канониры, к орудиям! — закричал капитан Прентис вместо ответа.
С пиратского корабля послышались крики, и мимо носа «Утренней звезды» просвистело ядро предупредительного залпа. Капитан Прентис оттолкнул рулевого от штурвала и сам схватился за него, но прежде чем он успел дать приказ стрелять, помощник спрыгнул с полуюта и побежал к пушкам.
— Чума его побери! — заорал он. — Этот сумасшедший мерзавец приказывает вам покончить с собой. Разве мы можем победить, да и зачем нам вообще сражаться, если мы и так собирались отобрать у него корабль? Пираты нас опередили. Лучшее, что мы можем сделать, это договориться с ними о наиболее выгодных условиях.
Матросы одобрительно закричали и побросали оружие, а помощник спустил флаг в знак капитуляции.
Мэри и Вейд подошли ближе к капитану и схватили его за руки, когда он попытался вытащить из–за пояса пистолет.
— Клянусь, сэр, вы ничего не сможете сделать! — сказала Мэри.
— Проклятье, я мог бы, по крайней мере, пристрелить этого вероломного пса помощника.
— Может быть, ваше время еще придет, — сказал Вейд. — В этих водах ходят корабли американского правительства — мы можем повстречать одно из них, как повстречали этих пиратов.
От пиратского корабля отделилась шлюпка, и, когда она подгребла ближе, стало видно, что в ней находились шесть человек. Пять из них были обычными матросами с цветастыми расшитыми платками на головах, а на задней скамье сидел человек, одетый как военный — в бутылочного цвета сюртук и треуголку.
Один из матросов окликнул столпившихся на «Утренней звезде»:
— Майор Стид Бонне намеревается подняться на борт «Утренней звезды». Сложите все огнестрельное оружие на палубе, если не хотите оказаться за бортом.
Оружие со стуком посыпалось к ногам матросов.
— Эй вы, трое на юте, пошевеливайтесь! Так–то лучше. Теперь ваши шпаги, сабли и ножи.
Капитан Прентис стал медленно отстегивать пояс, на котором висела шпага.
— Вы можете оставить шпагу у себя, — произнес человек на задней скамье шлюпки, неуклюже поднимаясь на ноги, отчего лодка сильно качнулась. — Я — майор Бонне, солдат, и я доверяю слову офицера.
Капитан Прентис с поклоном застегнул пояс.
Лодка подгребла вплотную к бригу, и майор Бонне, неловко сгибая колени, как человек, не привыкший к веревочным лестницам, вскарабкался на борт. Капитан Прентис вышел вперед, чтобы вручить ему свою шпагу.
— Оставьте, сэр, — сказал майор. — Я ничем этого не заслужил.
Капитан Прентис, казалось, был смущен поведением этого странного пирата. Майор был тощим долговязым человеком, ростом, по крайней мере, в шесть с половиной футов, с прямой как мачта спиной и очень сутулыми плечами. У него было вытянутое длинное лицо с густыми, висящими, как у моржа, усами и выпуклыми глазами, лишенными всякой глубины, как будто они были просто нарисованы на лице. Держался он как–то застенчиво и чуть неуверенно, казалось, что он постоянно раздумывает о том, какое впечатление производит его поведение на окружающих, и это придавало ему задумчивый, и даже озадаченный, вид.
— Черт побери! Странный пират! — шепнула Мэри Джону Вейду. — Ему бы больше пошло прогуливаться по парку Святого Иоанна, сжимая в руке трость с серебряным набалдашником.
— Если бы все шло по–моему, я заставил бы вас заслужить эту шпагу, сэр, — проговорил наконец капитан Прентис. — Меня предал мой вероломный помощник и команда.
— Я сочувствую вам, сэр, — ответил на это майор Бонне своим странным высоким голосом. — Поверьте, я сочувствую вам, и мой отказ от вашей шпаги — это не просто широкий жест. Видит бог, мне не хотелось бы пользоваться вашим печальным положением, но боюсь, что у меня нет никакого выбора. Как вы могли убедиться, капитан не всегда может быть сам себе хозяином. И иногда мне кажется, что я променял супружескую несвободу на еще более тягостную зависимость. Едва ли мою душу все еще можно назвать моей.
— Да уж, — угрюмо улыбнулся капитан Прентис. — Любой согласиться с этим. Но я не могу не признать, что мне жаль найти настоящего джентльмена в вашем положении.
